Время лечит не спеша - стр. 4

***

Когда завершается очередной этап жизни, всегда хочется отдать все долги без остатка. Мне посчастливилось обнаружить дома у родителей томик Генрика Ибсена, который я в старших классах одалживал у своей учительницы литературы и принял решение начать с малого. Чтобы вернуть хотя бы этот долг, я без предупреждения поехал в школу ближе к концу учебного дня, чтобы точно ее встретить. В тот день я и обнаружил удивительное свойство мозга: появляешься в том месте, где был в детстве, и сразу ощущаешь себя моложе, младше, и даже по размеру как-то меньше. Как будто не тридцать тебе, а лет семнадцать. И как будто не на развод надо документы подавать, а к контрольной готовиться.

Школа.

Первой, кого я встречаю на втором этаже, оказывается старшеклассница. Когда я заканчивал школу, самое откровенное, что могли себе позволить девочки – это юбка до колена. А мне навстречу идет женщина в кожаном корсете, мини-юбке и с глазами, густо упакованными в тонну теней. Она улыбается. Наверное, приняла меня за предка кого-то из соседнего класса…

– Привет. Я тебя раньше здесь не видела. Ты в каком классе учишься?

Серьезно?

– Деточка, да я технически гожусь тебе в отцы!

Боже, как это льстит. Каблуки уносят свою изумленную хозяйку прочь от меня по коридору, а я испытываю то, что обычно в книгах называют «смятением». Но оно какое-то такое теплое, такое милое и сладкое, это смятение, что я не против забрать его с собой.

А можно я буду почаще сюда приезжать, чтобы чувствовать себя моложе? Это так приятно.

Это успокаивает.

А может быть это и есть тот самый кризис, о котором мне говорил Глеб.

***

Врачи говорят, что самый большой стресс человеческий организм испытывает от трех вещей. Что любопытно, смерть близкого человека не входит даже в топ-5. Итак, вот она, верхушка этого крайне полезного хит-парада:

– Стресс от того, что споткнулся. Организм теряет баланс и считает, что его убили.

– Стресс от того, что подавился. Организм считает, что его лишают кислорода и вот-вот убьют.

– Развод.

Я люблю Полю. Очень сильно и по-настоящему люблю. Я готов ради нее на что угодно.

Мне пока очень сложно ее отпустить.

Я не хочу с ней расставаться.

Она от меня ушла.

Я просто заваривал чай, когда она зашла на кухню и села за стол. Тогда я думал, что ничего не предвещало. Сейчас я понимаю, что предвещало всё. Увидев ее грустные глаза, я спросил: «Ну что такое?» И она ответила: «Как обычно». И я парировал: «Надо решать тогда».

Не помню, что она мне ответила, потому что я сел рядом с ней с зажженной сигаретой и больше ничего не слышал. Смотрел перед собой в стол, как истукан и просто погрузился в вакуум.

Я не хочу и не буду ее винить, пожалуй. Точнее, буду, но потом. Я хочу ее вернуть и не представляю жизнь без нее и не хочу ее больше видеть. Или я не представляю себе жизнь в одиночестве, а без нее просто не смогу?

В наши общие финальные дни я совершил почти столько же ошибок, сколько за все последние годы. Я не слышал ее. Когда она начала терять ко мне интерес, я закрывал на это глаза или она мне на это глаза не открыла. Но, судя по нашему предпоследнему разговору до шести утра, «наши отношения ее тяготят». Тяготят отношения. Город. Серый город. А внутри серого города я. Недвижимый я. Добрый, милый, прекрасный партнер и друг. Но не мужчина. Не мужчина, которому нужна поддержка и связь. Друг. Партнер. Давненько «мечтал» такое услышать.