Время Культуры - стр. 25
Отмечу еще одного актера – Джеймса Нортона, играющего Андрея Болконского и создавшего мужественный, сильный, наделенный потрясающим мужским обаянием характер. На этом фоне несколько тускнеют женские образы, хотя после первых сцен начинаешь принимать и живую, милую, отнюдь не красавицу Наташу, и незаметную Соню. Прекрасно попала в типаж играющая княжну Марью Джесси Бакли. Заплетенные в косу волосы, забранные кверху, милое и доброе, освещенное редкой улыбкой лицо. Глаза… Впрочем, глаза у этой Марьи Болконской по большей части заплаканные, прямо как у вдовы Анны Михайловны Друбецкой в романе Толстого, исплакавшей все чиновные передние в поисках протекции для сына Бориса…
Теперь о впечатлении. Оно двойственное, но, скорее, положительное. Картина сделана с большой любовью к Толстому и к его персонажам, кстати говоря, ко всем без исключения – «добрым» и «злым». Воссозданы чудесные российские пейзажи, архитектура, одежда… Разве только уж слишком великолепны дворцы, в которых проживают герои. Поневоле ежишься от их роскоши…
Правда, показан и задний вход в такой дворец, тут парадности меньше, свинья копошится в корыте, кругом разбросаны доски. Но это же черный вход! И Николай Ростов заходит отсюда в родной дом в тяжелую и постыдную минуту – проиграв Долохову 48 тысяч и спровоцировав тем самым разорение семьи.
Фильм получился чисто английский, крепкий, замечательно смотрибельный, с полюбившимися героями, за судьбами которых хочется следить. Хочется его смотреть серию за серией с тем же постоянством и удовольствием, что и, скажем, «Гордость и предубеждение», сопереживая чужим жизням, радуясь и горюя.
А сколько в нем приключений и поворотов!
Вот якобы погибший на поле Аустерлица князь Андрей возвращается домой живой и невредимый, да еще с врачом-акушером для рожающей жены.
Вот Наташа, устав ждать жениха, пытается убежать с пройдошистым плэй-боем Анатолем, но побег не удается.
Вот Пьер стреляется с бретером Долоховым, спрашивает секунданта, как нужно нажимать на курок, – стреляет, и Долохов падает, раненый.
Вот маленький Петя Ростов еще только размахивает игрушечной саблей, но время идет – и Петя оказывается на взаправдашней войне, где убивают.
Сцены смерти в фильме сделаны поразительно. Во всех трагических местах звучит православный хорал с низкими басами-октавистами, иногда читается закадровая молитва.
Зато в радостных и лирических сценах мы слышим хор женских голосов, чудесную светлую музыку. В сценах драматических объяснений или психологических срывов звучит соло фортепиано. Музыка очень помогает картине, создает или, напротив, снимает напряжение.
Сценарий сделан безупречно, все линии схвачены и соединены. Но есть некоторые неточности.
Скажем, когда во время «богучаровского бунта» крестьяне выражают желание дождаться французов-освободителей. У Толстого так четко желания крестьян не формулируется, бунт их какой-то не вполне осознанный, без ясной цели…
Знаменитая сцена в Отрадном, ночной разговор Наташи и Сони. В английском фильме подруги шепчутся о князе Андрее, у Толстого – разговор о другом, там Наташа, полная восторга перед жизнью, не хочет уходить с балкона, восхищаясь красотой мира…
И еще мелочь. В сцене бала именно Пьер подводит князя Андрея к Наташе, рекомендуя ее как свою протеже.