Время красного дракона - стр. 57

Фроська наполнила из графина стакан холодной водой и выплеснула его резко, с обезьяньей ужимкой, в лицо Порошина.

– Ты что, дура, рехнулась? – недоумевал он, утираясь углом больничной простыни, пропечатанной регистрационными штампами.

– Я огнь погасила! – ернически скривилась Фроська.

– Какой огнь?

– Черный!

В дверь палаты стукнули интеллигентно, трижды.

– Наверно, Гейнеман с Трубочистом, – встал с кровати Порошин.

– Входите, господа-товарищи, – оправила подол юбки Фроська.

В палату вошел Трубочист с детской игрушкой-куклой, у которой была оторвана голова.

– Я ухожу! До встречи при луне! – выскользнула за дверь Фроська. Порошин очистил апельсин, разломил его на дольки, бросил небрежно в треснувшее голубое блюдце на тумбе, посмотрел на куклу:

– Что это означает?

– Голову кукле оторвали при обыске…

– Что могло быть в голове куклы?

Трубочист жил в одной квартире с Гейнеманом. Многим было странно видеть, что освободившийся заключенный поселился у начальника колонии. Но ведь и директор завода Завенягин пригрел в своем особняке бывшего зэка Боголюбова. Впрочем, Трубочист не походил на тех, кто побывал в концлагере. Одет он был изысканно, элегантно: голубые полуботинки из крокодиловой кожи, светло-голубой костюм изящного покроя, ослепительно снежная манишка с бабочкой синего цвета – в белую горошину. Изможденное лицо его помолодело, орлиный нос возгорделивился, а седые волосы создавали эффект значительности.

– Ты похож на профессора, Трубочист, – сказал Порошин, чтобы не уточнять, где, когда и при каком обыске отделена голова у куклы.

И очень уж кукла походила на Фроську, неприятно было видеть ее оторванную голову. А Трубочист, будто издевался над Порошиным, как бы накаркивал что-то провидчески, перебрасывая из ладони в ладонь рыжеволосую голову куклы.

– Я и есть профессор, – выдержав паузу, ответил Трубочист.

– Как вдруг так?

– Не вдруг, у себя на родине я преподавал довольно сложный предмет.

– Какой?

– Интегральные функции вероятности в экстраполяции биологических полей.

– На какой родине, дорогой Трубочист, ты преподавал этот предмет?

– На планете Танаит.

– Извини, я запамятовал, что ты считаешь себя Пришельцем из астромира, из космоса, с другой звезды.

– Я не считаю, Аркадий Иванович, а так оно и есть!

– Чем это можно доказать, удостоверить?

– Очень многим.

– Конкретно, Трубочист.

– Я могу перемещаться во времени.

– А другого человека ты можешь взять с собой?

– Могу, но не вас, Аркадий Иванович.

– Так-то мне, Трубочист, любой псих может заявить, будто он прилетел с альфа Центавры.

– На планетах альфа Центавры нет существа, подобного человеку. И земная атмосфера не подходит для них. Они прилетают к вам в скафандрах. А жители Танаит в биологической модели эквиваленты землянам.

– Значит, танаитяне смертны?

– Не совсем так. Мы можем оставить оболочку, тело и улететь по любой координате: в прошлое, в будущее. При выполнении своей миссии мы возвращаемся на планету Танаит.

– А у нас на земле имеются такие индивиды, которые способны перемещаться во времени? Скажем, взял и перелетел в 1612 год, во времена Смуты? Или к Петру Великому – на царский пир!

– Из каждых десяти миллионов одна личность способна на это.

– А в будущее летают?

– Нет, ни один человек на Земле никогда не сможет побывать в будущем. Но у вас на земном шаре загадок и чудес больше, чем у нас.