Время красного дракона - стр. 23

Под ударами поварешки Разенков, Махнев и Шмель выскочили за дверь, ушли, но свои омлеты засунули в карманы, обложив лакомство ломтями хлеба. Фроська начала обтирать полотенцем кожаную куртку Порошина.

– Вы уж извините, я нечаянно вас обрызгала.

Золотоволосая синеглазая девица была так близка и красива, что Порошина окатило жаром. Он поцеловал ее шутливо в щеку.

– Вы што ето? – отступила и подбоченилась она строго.

– Ты мне нравишься, – улыбнулся Порошин. – Я тебя давно держу на примете.

– Я многим нравлюсь. Што же, меня теперича будут облизывать все подряд? Вы меня не за ту приняли.

– Извини, Фрося.

– На первый раз прощаю, так и быть. А как вас зовут?

– Зови меня просто – Аркадий.

– Вы ведь из нашего НКВД? Новенький – с Москвы?

– Да, Фрося.

– А где поселились?

– В общежитии.

– Ваши обычно не так житействуют. Арестуют человека, раскулачат семью, врагами народа объявят. А дом али квартиру с вещами забирают. Чекисты не бедствуют. Им ни к чему бедствовать.

– В такое не верю, Фрося. Может, что-то где-то было. Но знай: это для нас не очень типично. А подонки, сволочи, перерожденцы есть везде.

– Вы идейный, вижу. С крылышками ангела.

Порошин встречался с Фросей почти каждый вечер, ходил с ней в кино, на танцы, пирушки своих друзей. И уже через месяц осознал, что жить без нее не может – влюбился! Да и она потянулась к нему, как зеленая травиночка к весеннему солнцу. На ухаживания Порошина за горкомовской буфетчицей Фроськой с разных бугров смотрели по-своему. Лева Рудницкий предлагал:

– Давай сыграем комсомольское бракосочетание – с клятвой под бюстом вождя. У меня уже есть одна пара – Виктор Калмыков и Эмма Беккер.

Ломинадзе шутливо предупреждал:

– Не вздумай обмануть девчонку.

Завенягин искренне радовался:

– Жду приглашения на свадьбу.

Придорогин, Пушков и Груздев полагали, что через Порошина буфетчица горкома партии будет завербована в осведомительницы. Не обошлась любовь к девчонке из казачьей станицы и без ревнивого нападения молодцев. Однажды поздно вечером два кулакастых богатыря свалили с ног Порошина, чуть не забили его кольями. Но он извернулся, начал стрелять. Хулиганы убежали. Однако бригадмильцы выследили их. Сержант Матафонов на другой день приволок перепуганных парней в милицию. Оказалось, что это Фроськины поклонники – Антон Телегин и Григорий Коровин. Порошин по мольбе Фроськи отпустил недорослей, простил их. Позабавило Порошина признание Фроси:

– Не можно им в НКВД оставаться, Аркаша.

– Почему не можно?

– У них и другие грехи на душе. Ежли раскроют – расстреляют. И меня с ними. Мы из одного куреня. И на мне грехи страшные!

– Какие грехи, Фрося?

– Мы степь супротив большевиков подожгли. Склады у них тогда спалили, бараки, столовую, штабеля с тесом.

– Зачем вы это делали?

– Так ить вы, комуняки, захватили наши казачьи земли, покосы. Все хозяйства разорили, скот отобрали. А сколько людей постреляли, в тюрьмы загнали… Порушили вы нашу землю, казачество.

– Фрося, ты права только с высоты своей кочки. Да, землю у вас отняли. Но для чего? Чтобы построить металлургический завод, получить металл, дать земледельцу трактор, богатую жизнь! Представь, что будет через десять – пятнадцать лет: цветущие сады, золотые раковины в сортире каждого рабочего, изобилие продуктов, колбас, конфет. Каждая кухарка будет по очереди управлять государством. И тебя, Фрося, пригласит лично товарищ Сталин и скажет: «Я ухожу в отпуск, вы уж вместо меня проведите заседание политбюро, порешайте кадровые вопросы, международные проблемы».