Время красивых людей - стр. 36
Шли траурные долгополые священники, и за каждым по двое-трое крепко сбитых молодчиком с бритыми затылками. Молодчики шли словно гвозди в тротуар вбивали, с высоко поднятыми головами, поджатыми губами, прищуренными глазами, как будто смотрели на мир через невидимый кружок снайперского прицела.
Попадались люди в военном, и совсем мало в штатском. Ни одной женщины.
На их группу, в которой женщин было аж две, недобро смотрели.
– Поменяемся, – сказала Алиса.
Марко хоть и поворчал, но согласился, чтобы с ним первым шел Мика. Мика до последнего держал руку госпожи Марии, и Алиса видела, как не хочет он ее отпускать и, что обиднее, отдавать Алисе. «Я взяла фотографию, – хотела сказать она. – Я закрыла дверь на ключ и спрятала его под ковриком». «Посуда осталась грязной, стекло на полу», – возражал голос Мики в ее голове.
Алиса подставила ладони лодочкой и одними губами сказала: «Пожалуйста». Только тогда Мика вложил в них морщинистую теплую руку. В этот момент с неба зарядил мелкий колкий дождь, унылый, как статическое электричество по радио, как стакан остывшего молока с пенками, как февральские вторники, как казенный бутерброд на борту задержанного на три часа рейса, словом, как самые изощренные пытки, выдуманные человечеством, из которых неизвестность – самая страшная.
Под эти дождем они вышли на мощенное плиткой плато перед храмом.
Раньше здесь били фонтаны в маленьких бассейнах из белого мрамора, продавали попкорн со стилизованной под карету вишневой тележки, целовались парочки, сидели по скамейкам собачники и родители, пока их питомцы и дети с восторгом плескались прямо под струями воды, и заводили свое напевное «дай вам бог счастья, здоровья» профессиональные нищие. Сейчас похоронного вида мужчины на фоне траурной черной толпы устанавливали на фонарных столбах с затейливыми завитушками громкоговорители. Толпа переминалась с ноги на ногу и негромко гудела как линии электропередач в грозу. То тут, то там вздымались в воздух деревянные древки с иконами и хоругвями, с аляповатыми плакатами, на которых, помимо хорошо известных Алиса слоганов про НАТО, Ватикан и католиков, геев, Косово и обязательную вакцинацию, теперь были и знакомые по листовке «Новая Сербия – единая Сербия» с гербом. Алиса присмотрелась – герб остался старым, с короной и двуглавым орлом под витыми золотыми шнурами на багровом фоне.
Завидев зеленые купола с золочеными крестами, Марко размашисто перекрестился. Мика наморщил нос и отвернулся в сторону, и парень это заметил.
– Проблемы, танцор балета?
– Веришь в бога?
– Ты нет, что ли?
Мика пожал плечами. Марко сдвинул брови, но продолжил класть кресты. Зашевелил губами, зашептав быструю молитву. Алиса выхватывала отдельные слова из скороговорки, и похоже было, что это не импровизация, а накрепко записанный в память текст. Уловила «братишки», «мамуля» и «спасибо и сохрани». Мужчина, который закончил с громкоговорителем на ближайшем столбе, одобрительно кивнул, а когда спустился по лестнице, хлопнул Марко по плечу.
Мика фыркнул так громко, что, кажется, даже толпа на мгновение замерла. Мужчина повернулся к Мике. Набычился. Прищурился. Открыл рот.
Марко шагнул к мужчине, поднимая на ходу руки ладонями вовне.
Алиса шагнула к Мике, встала, закрыв его наполовину плечом.