Время историй - стр. 3

Но гладко было на бумаге, а «геволюции» совершаются в столицах.

Вождь приехал к чеченам и сказал, мол, берите столько независимости, сколько сможете взять (утрирую, но история циклична и цинична даже здесь). А всё почему? А потому что шла в тогдашней, уже полусоветской России война между несогласными. И вождю очень не хотелось распылять свои силы ещё и на «народы беглых воинов», чуть ли не единогласно обиженных на него за отмену сословий.

Плешивый, не будь дураком, надумал решить вопрос с терским кизячеством руками тех, кого это самое кизячество последние полсотни лет пыталось перепонтовать. Так вайнахи чуть ли не поголовно стали красными (тут надо учитывать особенности: ежели кого грабить и убивать разрешат и за это пообещают не наказывать

вайнахи хоть в шайтанскую партию вступить готовы).

Не все, конечно, но давайте будем называть вещи своими именами.

Так бесславно исчез «народ беглых воинов», оставшись раз на раз с гордыми абреками, которых они заебали своими понтами.

И сидят ныне атаманы в курвенях, целуют саблю, роняют на неё мутные, аки первак, слёзы, и говорят, мол, раньше-то оно что было? А сейчас? Пораскинули регистры по сетевикам, зарубили волюшку казачье-терскую…

Так как время 8 утра, а я ещё не ложился, ловите продолжение цикла «время охренительных историй».

Итак, как известно, казаки – это беглые крестьяне. И с точки зрения беглого любой нормальный – априори раб, челядь и чмо. Потом дедушка немецкий шутник по имени Йося придумал охренительную сказку про «народ воинов». Что, разумеется, потомкам беглых, обосраться как понравилось, потому что они и так считали себя выше остальных, а тут – ни хера себе – они не просто какое-то там «сословие», которое можно – бац! – и отменить, а целый «народ». Да и не просто какой-то там» народ» (мужичьё ебаное), а – ни хера себе! – воинов. А курвени, по этой логике поцелованных саблей, видимо, амазоньи серпентарии. Ну да хер с ними, с ряжеными. Сегодня мы поговорим не о «народе беглых воинов», а о их «народной» забаве – плетении косичек.

Как известно, вороны, ой, простите, казаки (не мужики – понимайте, как хотите) до коричневых пятен на ляхах (не которые поляки, а которые из жопы растут. А пятна конём натёрты, разумеется. Видимо, в процессе соития) обожают всё красивое, блестящее и «некакувсех». Но айфонов, сорян, в ту пору не было (мерзавец Джобс – вообще не думал о кизяках, простите, казаках), а выёбываться чем-то надо было. Медали-то они у всех есть (казаков ими вообще с детства начинают награждать и не прекращают никогда. И вообще ходит такое поверье, что крышка от пива на ленточке обратной стороной – медаль, а лицевой стороной – орден), надо что-то этакое. Ну и один (из воспитанных курвенной амазонкой, видимо) догадался сплести плётку для коня (возможно, деревянного) в косичку. Естественно, толпы собратьев по разуму тут же захотели себе «такую же хуйню, но с блёстками». И вскоре заплетание плётки в косичку не просто вошло в моду, а стало отличительной чертой наряду с одеждой народов Кавказа (кстати, именно казаки придумали, что газыри для вяленого мяса нужны для патронов. Ну, просто «патроны» звучит пафоснее, чем» вяленое мясо», а то, что бумажный патрон из газыря извлечь невозможно, особенно после дождика – это всё херня, впрочем, я отвлёкся), шашками (тупыми саблями. Тупыми. Саблями. Тупыми, блядь, саблями. Насколько нужно быть тупыми, чтоб тупить сабли – я хз, но «народу беглых воинов», видимо, всё, что «некакудругих» – заебись) и прочими экзоскелетами из пивных крышек на груди.