Время истекло - стр. 53
В общем, странный диалог так ничем и не закончился, янычар в какой-то момент прислушался и быстро всё свернул, мол, продолжайте работать, мсье. Бернард даже сообразить не успел, как уже стоял носом в захлопнувшуюся дверь. Интересно, этот деятель понимает, что для инженеров дверь словно стеклянная? Без деталей, конечно, но вот же он, янычар, стоит прямо перед ним и ждёт, пока Бернард свалит.
Странные люди. Надо отсюда двигать.
С такой мыслью Бернард направился обратно в общий блок, поскольку есть уже хотелось преизрядно, обедать же прямо в этом царстве синих пиджаков, пожалуй, выйдет дороговато, да и неприятно.
Мутный разговор с янычаром оставил у Бернарда досадное чувство незавершённости, будто он что-то упустил, что-то важное, но вот что? Поймал себя Бернард на том, что уже лишнюю минуту тупо пялится в бесконечную ленту разматывающегося у него под ногами травалатора, но мыслей в голове это таращенье не приносило. Зато он ясно почувствовал, словно ему к бритому затылку приложили горячую ладонь. Приложили и слегка надавили.
А вот это уже было стрёмно. Так обыкновенно ощущается удалённое сканирование аугентации на предмет взлома.
Бернард отчаянно заворочал шеей, разгоняя свои транскраниальные стиму-сенсоры, что разом сделало башню вокруг ещё прозрачней. Он привык замечать малейшие искажения в эпюрах нагрузок на монотредный скелет конструкции, и разглядеть посторонних ему было не сложнее чем…
Они даже и не прятались. Трое из ларца, одинаковых с лица, сверлили его одинаковыми холодными взглядами с галереи уровнем выше, что выходила остеклением на променад травалаторов. Вот просто стояли и пялились, даже не следили, а словно всматривались сквозь него куда-то дальше, в пустоту пространства.
Проезжая мимо троицы с черепашьей скоростью травалатора, Бернард даже обернулся, надеясь, что там, позади него, скрывается нечто, достойное столь пристального внимания. Но нет, там тоже было пусто, как и на всём променаде.
Так что им от него надо? И кто они? «Ай-би» упорно молчал на всякие попытки идентификации, сами же трое вовсе не были такими уж похожими. Один высокий рыжий детина, второй скромного вида азиат, третий же выглядел настолько блекло и обыкновенно, что ему хватило бы таланту затеряться даже в этой небольшой группке людей, если бы и в нём не считывалась отчего-то неощутимая общность всех троих. Они, несмотря на всю разницу в габитусе, смотрелись сиамскими близнецами, синхронно мигая в шесть зрачков и синхронно же, подобно живым радарам, разворачивая головы вослед удаляющемуся Бернарду.
Было в этих «близнецах» что-то жуткое. Какое-то не столько пристальное внимание, сколько абсолютное знание. Он выглядел для них как открытая книга, и взлом аугментации тут был совсем ни при чём.
Что-то эти трое о нём знали.
Что-то важное.
Подобное чувство уже однажды настигало Бернарда в самом начале работы над объектом «Лима-167». Был, помнится, самый обычный дождливый январский день, они с группой инженеров обсуждали в одном из больших «аквариумов» план расчётов на ближайшую итерацию, как вдруг все одновременно замолчали, уставясь носом в свои «ай-би», будто всем собравшимся разом стало неловко поднимать глаза, но Бернард тогда себя пересилил и всё-так взглянул на группу спецов-физи в ультимативного вида экзоскелетах и непроницаемо чёрной броне, что сопровождали к выходу одного-единственного человека. Высокого роста, сутулого, не броско одетого, молодо выглядящего мсье. Бернарду тогда ещё показалось, что у того очень злые, буквально сверлящие всё вокруг взглядом глаза на бледном лице. Для этих глаз не было ни секретов, ни неразрешимых препятствий. Они привыкли видеть суть, повелевая реальностью одним лишь этим нарочитым, сугубым, всеобщим знанием.