Временный босс, или Сделаю тебя своей - стр. 6

Включив телефон, спрашиваю у Надежды, какой кофе любит Гайман.

"Какой сваришь. Он пьет все", - ее ответ.

Даже не сомневалась, что такой, как он, может переварить все, что ни предложишь. Вчера я была свидетелем мастерства Надежды, так что не удивлюсь, если Илья Дмитриевич выпьет с удовольствием даже чай с трижды заваренным пакетиком. Но так издеваться над ним точно не планирую, пока что. Зайдя на кухню, прохожу мимо кофемашины и иду к плите. Я предпочитаю вареный кофе, поэтому если Гайман неприхотлив, сварю то, что люблю сама. Ярослав Георгиевич не любил какие-то добавки, поэтому попрактиковаться я могла только на себе. Но искренне считаю, что я в этом хороша. Сделав свое дело, иду в кабинет Ильи Дмитриевича.

Стучусь, вхожу, под взглядом мужчины иду к его столу.

- Кофе? - спрашиваю.

Куда-то моя решительность делась, стоило увидеть, как скривилось лицо Гаймана при слове "кофе". А вдруг он больше чай любит?

- Ну давай, - говорит Илья Дмитриевич, будто делает мне одолжение.

Я ставлю рядом с ним чашку, с силой найдя на его столе место, куда ее поставить. Стою рядом и жду.

Илья Дмитриевич возвращается к своим делам, не обращая на меня внимания. Я продолжаю стоять. Гайман чувствует мой взгляд.

- Понка, давай ты потом на меня полюбуешься, - просит Илья Дмитриевич.

Я открываю рот, но закрываю его. Фыркаю, не удержавшись, и выхожу из кабинета.

Неужели этому человеку я варила кофе? Да он даже к нему не прикоснулся!

3. Глава 3

Ближе к вечеру мне пишет Надежда. Спрашивает за некоторые документы. Я объясняю, где она их может взять. Прикрываю глаза, представляя свой кабинет, и думаю над тем, что я вчера ей это говорила. Поэтому и просила ее записывать. После этого мне еще несколько раз звонит Надежда, и на этом все.

Рабочий телефон продолжает хранить молчание. Я даже думаю, что он сломан, но гудок идет, он подключен к сети.

Гайман уходит с работы на час раньше. По расписанию у него встреча, поэтому я тоже собираюсь и ухожу. Он все равно не вернется уже.

Домой прихожу очень рано. Принимаю ванну, ужинаю, но сон не идет.

Я чувствую себя ненужной. Илья Дмитриевич и без напоминаний помнит о своих встречах.

"Еще неделя такой работы - и я начну деградировать", - понимаю.

- Я заставлю его дать мне работу! - говорю Семе, сидя перед ним на кухне.

Цветочек отошел немного, но думаю, на работу ему еще рано со мной ехать. Поэтому поговорить с ним могу только в такое время. Но, как ни странно, мне разговор с ним помогает и придает уверенности.

На следующий день, как только Гайман приходит в офис, я готовлю кофе и захожу в его кабинет. Без слов ставлю рядом с ним чашку и, сделав шаг назад, жду.

Илья Дмитриевич, не отвлекаясь от экрана, тянется к чашке, отпивает. После этого замирает, корчит лицо, будто хочет выплюнуть напиток, но останавливается. Смотрит в чашку, глотая кофе, и делает еще один глоток.

- Илья Дмитриевич, - зову, когда мне надоедает стоять рядом с ним истуканом.

Гайман смотрит на меня. Кликнет несколько раз.

- Давно тут стоишь? - спрашивает - Ты, в случае чего, в следующий раз слева стой, у меня эта сторона рабочая.

Я сжимаю челюсть в ответ. До чего же бесячий и самолюбивый тип!

- Откуда кофе? - спрашивает Гайман у меня.

- Приготовила, - говорю.

- Сама? - уточняет.