Времена года - стр. 18
Черт. Она должна была сказать. Предупредить. А теперь… кажется… поздно.
- Майя?.. – ее имя содержало тот же вопрос, который читался во взгляде. Она знала, о чем он спрашивал.
- Все в порядке, - торопливо и вдруг сильнее сжимая пальцами его плечи. – Все нормально.
Молчание и неподвижность. Неужели… неужели в сценарии ошибка?! А потом его тихое-тихое:
- Мне остановиться?
- Нет! – и сил больше не осталось выносить его взгляд. Она зажмурилась и уткнулась лицом в пахнущую горьким ароматом шею. – Пожалуйста, нет. Не останавливайся.
***
Он широко открыл окно на лоджии. Холод не пугал. Хотелось воздуха. Просто воздуха.
Дышать. И курить. Где-то там, за спиной, за закрытой дверью – спальня. А за спальней – ванная, где сейчас приводит себя в порядок девочка. Девочка! Твою мать…
Илья глубоко затянулся. И ме-е-едленно выдохнул.
Студентка. Он дошел до студенток – девственниц. Спасибо, хоть совершеннолетняя. И что дальше? А дальше уже просто некуда.
Он вообще не понял, как все произошло. Он не собирался укладывать ее в кровать.
Кто-то явно поиздевался над девочкой, и надо было элементарно отмыть ботинки и пальто и вызвать для нее такси. Все! Что Илья и собирался сделать.
Но как Майя оказалась там? В его ванной. Обнаженная до пояса. И прямой приглашающий взгляд. А дальше – полное помутнение.
Как он не понял, как не почувствовал, что она никогда ни с кем? Там же можно было догадаться… Нет, целовалась она… в общем, нормально целовалась, но дальше… а дальше он не думал. Он вообще разучился думать про женщин за последний год. И заниматься любовью тоже.
Хороший секс, удовлетворяющий обе стороны, чтобы разойтись до следующего раза. Если следующий раз будет, конечно.
Все его женщины в последний год - взрослые, опытные и понимающие. Негласное соблюдение правил игры было необходимым условием. Умение играть вознаграждалось щедро.
Если бы Илья понял, что у Майи первый раз, он бы все сделал по-другому.
Если бы понял… то вообще ничего бы не было.
А он понял поздно, буквально через секунду после того, когда уже не исправить.
На улице шел мелкий снег. Какой-то совсем не декабрьский – мокрый, слякотный.
Илья вынул из пачки очередную сигарету.
Когда включился мозг, и пришло осознание происходящего, он уже не терял контроль, двигался аккуратно и сделал прерванный. Позаботился, называется. И даже спросил тихо:
- У тебя все нормально?
А она не ответила. Вместо этого одарила его каким-то совершенно по-детски открытым взглядом и задала вопрос:
- Скажи, тебя часто называют Июлем?
- А должны? – Илья не смог скрыть удивления.
Он так и не откатился в сторону – нависал над ней на приподнятых руках и разглядывал. Мозг работал как компьютер: «Она в порядке? Ей очень больно? Не плачет?»
Она не плакала. Ее глаза были распахнуты, смотрели доверчиво прямо на него, и в них была чистота. Такая чистота, которую он давно не видел в людях… с тех пор, как Дуня ушла…
- И-лья ЮЛЬ-евич, - почти пропела Майя по слогам, словно выговаривая «Что же тут непонятного, глупый ты человек», а потом добавила обычным голосом: - Ты определенно Июль. Жаркое солнце в полдень.
Жаркое солнце в полдень… Разве такое можно, девочка, говорить незнакомым людям? Они же тебе не только пальто испортят, но и…
Илья, наконец, освободил девушку от себя. Сел на кровать спиной к Майе и потянулся к шкафу-купе.