«Времена были нескучные!..» 1 том - стр. 18
Загряжский почувствовал, что у него начинает кружиться голова.
– Великолепно, лучшего бала мы не видели даже в столице, – улыбаясь, произнес Забуга.
– Дитя моё, – вмешался фон Липхарт, – а где же Ваш муж?
– Развлекает генерала, а в большей степени – его супругу. Она такого размера, что из всех танцев даже хоровод ей не подойдёт.
– Будьте снисходительны, Ульрика. Это нормально для хозяев: каждого гостя не оставить без внимания.
– И при этом оставить без внимания собственную жену.
Фон Липхарт хотел что-то ответить, но вмешался вдруг очнувшийся Загряжский:
– Я прошу прощения. Сударыня, если Вас это утешит, то мы можем составить Вам компанию. Вы не возражаете, барон?
– Буду вам только признателен, господа. Моя дочь ещё совсем молода, и ей, конечно, гораздо приятнее будет общаться с вами, молодыми офицерами.
– Молодыми? Вы нам льстите, господин Липхарт. Но, впрочем, спасибо, – засмеялся Забуга.
– А за сим, господа, разрешите мне откланяться. Пойду к гостям. Не скучайте, дитя моё.
Липхарт ушел. В это время заиграли мазурку.
– Сударыня, разрешите Вас пригласить на танец! – почти хором воскликнули офицеры.
– Ха-ха-ха! Вы симпатичны мне оба, но боюсь, что втроём нам будет немножко сложно танцевать.
– Тогда выбирайте, сударыня, – сказал Забуга.
– Ну, рассказывайте мне свои подвиги, господа офицеры, а я посчитаю и выберу.
– Вы это серьёзно? – растерянно спросил Забуга.
– Конечно, должна же я как-то сделать выбор.
– Сударыня, на это не хватит и дня, – начал было Загряжский, но вдруг в глазах Ульрики он увидел едва уловимые смешинки. Ему стало так спокойно, как, наверное, бывает человеку за минуту до смерти, когда грехи уже отпущены и впереди вечность со Всевышним.
Иван Александрович решил поддержать игру:
– А впрочем, слушайте. Мой офицерский путь начался…
Ульрика засмеялась, взяла Загряжского под руку:
– Пойдемте, полковник, Вы меня убедили.
– А как же я? Мне тоже есть, что рассказать.
– Успокойтесь, сударь. Вы, наверняка, тоже хороши, но Ваш приятель хотя бы начал.
Раздались бравурные звуки мазурки, и пары полетели по кругу в головокружительных па. Ах, эти прелестные ножки дам, так соблазнительно порхающие под слегка приподнятым краем платья, разгоряченные порозовевшие щечки, приоткрытые нежные губки, сияющие от счастья и сознания собственной неотразимости глазки, порой обещающие так много в мимолетном кокетливо выстрелившем взгляде, который точно попадает в восхищенное мужское сердце! А эти мимолетные касания рук, заставляющие улетать сердца в неведомые дали и пространства в ожидании блаженства, которое эти прикосновения обещают впереди.
Отзвучали последние аккорды, танец закончился. Разгоряченная танцем пара вернулась туда, где перед началом мазурки стоял Забуга. Офицера там не было. Загряжский поискал его глазами, не нашел, облегченно вздохнул. Друг, определенно, мешал ему. Таково было желание полковника: остаться наедине с этой потрясающей женщиной. Ещё одно достоинство, которое приобрела Ульрика в глазах Загряжского – это умение красиво и тонко шутить. Качество, редко присущее женщинам. Загряжский чувствовал себя в её присутствии очень комфортно, скованность первых минут знакомства прошла, хотелось говорить и говорить. Снова зазвучала музыка, но танцевать уже не хотелось.
– Сударыня, не хотите ли выйти на воздух?