Вредина - стр. 27
– Не робей, я с тобой!
– Спасибо. Хоть ты меня не бросаешь, – вздохнула в ответ Сапсонова и вновь покосилась на своих обидчиков.
– И после обеда пойду с тобой до твоего растворного узла.
– Это прям… наказание какое-то… Только не пойму за что? – тихо прошептала она и стала доедать свой обед.
Водители сразу их заметили, но сделали вид, что дамочки им безразличны и, прихватив подносы, стали ставить на них тарелки с едой. Они дружно прошли через кассу, расплатились и пошли по залу искать свободные места.
Народу в столовой было не так много, и мест хватало на всех. Но шофера специально выбрали места поближе к ним, чтобы видеть их и говорить им колкие слова.
Они уселись через стол от подружек, и стали специально громко разговаривать, чтобы их слышали дамы из бухгалтерии.
– Ну как, Олежа, умылась твоя премия? – спросил друга Тарасов, искоса поглядывая в сторону девушек.
– Ничего, я не гордый – переживу! – ответил ему Воротнин, а сам взял кусок хлеба, откусил его, тут же размешал ложкой сметану в супе и принялся есть борщ.
– А это все оттого, что смазливые девчонки! имеют власть над нашим начальством! – съязвил Павел, поглядывая на их столик.
Но тут за Марину вступился мужчина, сидевший напротив них. Он давно работал в этом СМУ в столярной мастерской, был на пенсии, но продолжал исправно нести свою трудовую деятельность. Высокий, седовласый, с большими мозолистыми руками, он сурово взглянул на водителей и строго потребовал:
– А ну хватит! Сами виноваты, а девчатам нервы трепете!
– Да ладно, дядь Коль, – стал оправдываться Тарасов, – им потреплешь нервы! Они у них из стали сделанные!
– Взрослые мужики! А ведете себя недостойно! – упрекал их Герасимов, глядя на них с упреком и негодованием из-под своих седых густых бровей.
– А кто первый начал? – вновь вступился за друга Воронин. – Они и начали строчить докладные! Теперь пусть слушают!
– Эх, – качнул головой столяр, – совсем мужскую честь потеряли! Метете своими языками, как бабы помелом!
– Спасибо, дядь Коля! – ласково ответила ему Вика. – Хоть вы за нас вступились.
Николай Николаевич хлопнул ладошками по коленям и стал вновь отчитывать развязных водителей:
– Смотрю на это безобразие и стыдно мне становится! Семьдесят лет прожил, а чтоб так с девушками обращаться, у меня и язык бы не повернулся!
– Страшно жить с таким поколением мужиков! – подхватила сразу Кравцова и посмотрела на Воротнина, давая понять, что эти слова она обращала именно ему, так как он зачинщик этому скандалу.
– Да, кому ты нужна! – махнул на неё рукой Тарасов и усмехнулся.
– А ну цыц! – стукнул по столу кулаком Герасимов и встал со стула. – Сейчас сам выгоню вас отсюда! Что бы вели себя прилично!
Олег качнул головой, но ничего не сказал. Есть он расхотел, сразу отложил ложку и недоеденный кусок хлеба на стол, резко встал и пошел из столовой на выход. В душе понимал, что переборщил со всеми угрозами и надо было действительно остановиться. Он уверенной походкой прошел по залу и быстро скрылся за дверью.
Тут Вика не удержалась и громко сказала:
– Видно совесть появилась! Жалко только, что у одного!
– Я голодным ходить не собираюсь! – смотрел на нее с упреком Тарасов.
– Я тоже! – подхватил Воронин и принялся есть свой суп.
Марина смотрела в сторону выхода и молчала. А Николай Иванович встал из-за стола и, на ходу возмущаясь, пошел из столовой на улицу…