Вредина - стр. 2
Вздернув свой аккуратный носик вверх, Марина уверенным тоном напомнила:
– А я не одна. У меня Колька есть. Нам с ним вдвоем очень даже хорошо и весело. И никто нам не нужен.
– Колька твой вырастет и уйдет от тебя. А ты останешься на старости лет одна!
– Хватит сватать меня, – решила сменить тему девушка. – И если уж найду себе мужа, то точно не здесь и не на растворном узле.
– Тогда сегодня же и заступай.
– Нет, я не давала своего согласия! – взволнованно заговорила бухгалтер. – Лето впереди! – напомнила она. – Я в отпуск хочу!
– Вот и пойдешь в отпуск. Найду тебе замену, сдашь свой пост, награжу тебя премией за хорошую работу, и иди в свой отпуск!
– А я буду плохо работать! Я буду им тоже помогать воровать! – уперлась она и никак не хотела соглашаться на такую авантюрную работу. – Ну, Геннадий Михайлович, ну, миленький, ну… не губите вы меня! – а сама подалась вперед и, облокотившись руками на стол, с надеждой смотрела в его глаза.
Тот вздохнул с сожалением и настойчиво потребовал:
– Сейчас же идешь на растворный узел и начинаешь ра-бо-тать!
И видя, что сотрудница вновь хочет возразить, повысив голос, пообещал:
– А я иду следом и помогу тебе во все вникнуть!
– Тогда я уволюсь, – не соглашалась Марина и отвернулась от него в сторону, объявляя свой протест.
– Куда ты уволишься? – протянул Свиридов. – Я тебе уволюсь! Бросать коллектив в трудную минуту, это что? Это настоящее предательство! Это равносильно тому, что Родину предать, когда на нее варвары напали!
– Ну… что я им там всем скажу? – вновь жалобно взмолилась девушка и, сдвинув свои тоненькие брови в кучу, возмущенно вопрошала:
– Буду с ними ругаться и воевать? Их много, а я одна! – напомнила она.
– Если что, сразу звони мне. А я с ними сам разберусь! – стоял на своем начальник.
– Хотите стукачку из меня сделать? Да они меня потом раздавят на своих КамАЗах и в тот же бетон закатают!
– Подвозить будут! Помогать станут! Ты же одинокая, красивая, молодая! Кто же давить-то посмеет такое сокровище?
– Все, я увольняюсь, – выдала Марина Александровна и словно капризная девчонка надула свои красивые губки.
– Так! – строго сказал Геннадий Михайлович и встал со своего кресла. – Пошли. Я иду с тобой и бояться тебе совсем нечего.
– Ну…
– На неделю! От силы – две! Край – месяц! – перебил ее Свиридов и вышел к ней из-за стола.
Высокий, худощавый, в фирменном темно-сером костюме тройке в мелкий рубчик, в светлой рубашке, при галстуке, на ногах черные кожаные туфли, он стал рядом с ней и с надеждой смотрел в её глаза. А сам вновь уверял:
– Обещаю, что в самый короткий срок найду тебе замену.
– А свои дела мне кому сдавать?
– Все передашь Виктории. А с ней я сам поговорю.
Марина встала со стула, поправила свое платье и, вздыхая, обреченно взглянула на него.
– Смерти моей хотите? – спросила она и глубоко вдохнула воздуха, изображая, что хочет надышаться перед смертью.
Геннадий Михайлович расплылся в широкой довольной улыбке и ласково ответил:
– Счастья тебе хочу! Вот большого! Человеческого! Счастья! И пусть оно у тебя будет.
– Если что, я напишу в записке: в моей смерти прошу винить Свиридова.
– Умирать отменяется, – стараясь быть строже, ответил ей мужчина и подтолкнул ее к выходу. – А сейчас – бетонный узел стоит. Вся стройка стоит, Ма-ри-шеч-ка! И все ждут – раст-во-ра!