Вредина для Майора - стр. 7
Сейчас я все же желаю оказаться в своей квартире, в своей кровати. А тачка эта последняя, и мои рыцарские качества остались за ее пределами.
– Дамочка! – Захлопываю дверь и разворачиваюсь к ней всем корпусом, чуть наклонившись вперед. – Простите, но я был первым. – Слова, как и мысли, путаются, а взгляд теряется в бездонной синеве ее огромных глазищ, смотрящих на меня умоляюще-невинно.
– Но… – Неуверенный протест обрывается, не успев сорваться с ее чуть пухлых губ без единого мазка декоративной краски. Кончик розового язычка проходится по нижней губе, поднимая в моем затуманенном сознании всех чертей, что уже сейчас готовы затащить этого ангелочка в самый темный и порочный закоулок разнузданных желаний.
– Эй! – Грубый голос водителя вплетается в нашу игру взглядов, – вы ехать собираетесь?
– Да! – громко и четко отвечаю и диктую свой адрес. – Вначале закинешь меня, а потом довезешь девчонку до дома, – нахожу выход из ситуации, продолжая сканировать пугливую Заю, вжавшуюся спиной в дверцу.
Мысленно веду отсчет и гадаю, на какой цифре ее инстинкт самосохранения все же сработает. Вот как только это произойдет, тут же переиграю и, так уж и быть, отдам ей право ехать домой первой и без моего сопровождения.
Но счет спокойно перевалил за двадцатку, водитель все еще таращится на нас и не заводит тачку, а малышка все так же сидит на месте, словно прибитая. Кажется, даже не дышит, точно не моргает, и только стук ее сердца отдается в моих висках совестливым набатом.
– Черт с вами! – Она отмирает, выпрямляется. – Едем! – разрывая наш зрительный контакт, кидает водителю, и тот, будто ожидал лишь этого девчачьего, почти командного оклика, проворачивает ключ в замке зажигания и плавно выруливает с парковки.
Произошедшая с ней метаморфоза повергает меня в легкий ступор. Сознание пытается уловить хоть какое-то разумное объяснение происходящим в башке эмоциональным диспутам нетрезвого разума с совестью.
Вот какое мне дело до этой бесстрашной и безбашенной дурочки, что спокойно прыгает в салон такси, поймав его в полупустой подворотне?! Какого лешего меня волнует, почему она вообще шарашится по улице в столь поздний час?! Ей бы сидеть дома, укутавшись в вязаный плед, и, обхватив тонкими пальчиками большую кружку, совать в нее нос, вдыхая аромат горячего шоколада.
– Мля-а-а-а! – рычу сквозь стиснутые зубы. Откидываюсь на спинку сиденья и утыкаюсь затылком в подголовник. Прикрываю глаза, провожу ладонью по лицу, желая стереть безумные размышления, ураганом заполняющие мой воспаленный мозг.
Да к черту все! Не маленькая, сама разберётся! Но вот выпороть ее так хочется в назидание, аж ладонь чешется!
Мерное движение автомобиля по пустынным улицам навивает дремоту, организм, и без того расслабленный, впадает в легкий анабиоз. Тело словно свинцом налилось, да и муть в голове затягивает в болото беспамятства.
– Вам выходить, – жужжит над самым ухом еле слышно, отмахиваюсь, не желая выныривать из томной дремоты. – Вы приехали, – продолжает зудеть настырно и даже рискует толкнуть меня в плечо.
С трудом разлепляю веки, смотрю расфокусированно по сторонам и ни хрена не соображаю. Где я, что происходит, и кто эта «божья тваринка» пытающаяся вытолкнуть меня в неизвестность?
– Мужик, выходи, давай! – Грозный бас водителя метким подзатыльником возвращает мне память.