Врата духа - стр. 39
– Она надеется, что в этот раз ей удастся привлечь на свою сторону хешшинку. Видел, как мило она и ее собачонка Олети улыбались ей? Наверняка Делания постарается завлечь девочку в свои сети. И даже больше. Она безусловно желает сделать так, чтобы мы думали, что девочка наша сторонница, а на деле та будет докладывать ей. Это было написано на ее лице. Я вижу, как эта лживая паучиха смотрит на нее. Она считает себя очень умной и хитрой, и должна отдать ей должное, ей удалось перетянуть на свою сторону половину совета, но эта девочка достаться ей не должна.
Экхарт согласно кивнул. Он и сам знал это. Девочка была хешшинкой, а в Цитадели вот уже более пяти лет не было слушателей с его родины. И все из-за проклятого барьера, который мешал его соотечественникам развить свой дар. Лишь единицы были способны на то, чтобы пробиться сквозь него, и даже поборов его впервые, они всю свою жизнь так или иначе были вынуждены бороться с ним. Сколько прибывающих в башню хешшинцев не прошли испытание и сколько еще не пройдут. Поначалу Экхарт сомневался и насчет этой девчонки. Но она справилась и, хотя Экхарт внешне никак не выказывал своих чувств, его это обрадовало. Делания не получит ее. Никогда. Как бы она того ни хотела. Он не допустит этого. Хельга не допустит этого.
– Делания, наверняка до сих пор кусает локти от того, что и в этом году ее речь во время церемонии Принятие вызвала меньший резонанс по сравнению с твоей. Олети снова не справилась с текстом. Надо признать несколько дней после этого она имела достаточно бледный вид. Делания похоже была ей крайне недовольна. Еще бы второй год подряд…
– Она видела древо, – прервал Вторую Говорящую Экхарт. – Это впечатляет. Интересно удастся ей проникнуть столь глубоко еще раз или нет?
На лице Хельги лишь на краткое мгновение промелькнула тень недовольства, а затем она нацепила маску сдержанной невозмутимости, делая вид что ее не прерывали.
– Кто знает, – пожала она плечами, взбалтывая в бокале, который небрежно держала двумя пальцами, вино. – То, что ей во время первого испытания удалось увидеть древо, не значит, что она сможет достичь его и в следующий раз. Ты же помнишь с какого раза у нее получилось сделать хоть что-то.
– Именно об этом я и говорю, – вздохнув, Экхарт пригладил на голове редкие волосы, скрывавшие круглую проплешину на его макушке. – Сначала у нее ничего не выходило, а затем сразу это. Что-то я не припомню, чтобы кто-то родом из Хешшина на первом же испытания предстал перед древом Духов.
– И не только из хешшинцев. На моей памяти последней, кому при первом испытание удалось такое, была Карише Эсико. Но она эдшарка, а тебе прекрасно известно насколько они одарены. Жаль, что их верность Цитадели сомнительна, да и мало кто из их одаренных вообще желает проходить здесь обучение и становиться Говорящим. В любом случае того, что девочке удалось достичь на первом испытание, недостаточно, чтобы мы могли смело утверждать об ее уникальности. Она может и вовсе не стать Говорящей. Мы оба это прекрасно понимаем.
Экхарт лишь молча кивнул, вновь поднимая глаза на небесного цвета потолок с золотыми птицами. Карише Эсико. Третья Говорящая которая более пятнадцати лет тому назад покинула Цитадель духа и с тех пор о ней больше никто ничего не слышал. О, у нее определенно были на то причины, ведь случившиеся тогда с ней, было довольно прискорбным событием. Карише стыдилась произошедшего и это сломило ее. Хотя Экхарт ни до нее, ни после не знавал женщины с более сильной волей, чем у Карише Эсико. Так по крайне мере ему казалось до тех пор, пока та не решила исчезнуть. Эта женщина была одной из самых сильных одаренных, но что самое главное, невероятно красива. В нее были тайно влюблены многие из мужчин в Цитадели, и Экхарт не был исключением. Он как сейчас помнил эту статную женщину с волосами цвета расплавленного золота, раскосыми глазами с пронзительным изумрудным блеском, лебединою статью, мягким голосом и такими прекрасными, такими манящими, полными губами. Экхарту вдруг стало невероятно тоскливо. И почему она тогда выбрала Идаши. Неужели только потому, что он и сам был эдшарцем. Экхарт не знал любила ли Карише Идаши, но вот тот определенно души в ней не чаял. Лишь глупец добровольно откажется от места в Высшем совете и покинет Цитадель духа ради женщины, если он, конечно, не является глупцом, потерявшим от любви голову. Правда, когда речь касалась Карише Эсико здесь в пору было сомневаться, ибо Экхарт не знал, как бы поступил сам, если бы она выбрала его. Интересно и где сейчас Карише, невольно подумал Экхарт, разглядывая одну из птиц, что была изображена склонившей голову набок и казалось, будто она сейчас с любопытством наблюдает за ним. Если бы она только выбрала его.