Врать или не врать? - стр. 2
– Ты что-то путаешь. Не помню я никакой сороки. И тем более не помню, чтобы я каталась по полу? Хотя нет, вру. Каталась. Это эффективный способ похудеть. Жир с боков плавно распределяется по телу вверх и вниз, то есть в область груди и попы.
– Вот именно врёшь! Я с самого начала ценил тебя за то, что ты говорила правду. А потом ты начала врать. Привезла якобы из Сицилии самоедскую лайку. По твоим словам, ты жила в отеле, принадлежавшем известному мафиози. И щенка тебе подарил крёстный отец сицилийской мафии. Ты не осмелилась ему отказать. А в действительности, ты купила самоеда в Зеленограде по дороге из аэропорта. Да ещё заплатила водителю за то, чтобы он принёс щенка на руках и сказал несколько фраз на итальянском. Ты подготовила его речь заранее и перевела, что это подарок от Дона… имя не помню. Типа Дона Карлеоне. Я тебя любил, я всё прощал. Давал деньги на питание и лечение собак. Но теперь между нами всё кончено! Или я или Мурка!
– Хорошо. Я возьму Мурку и уеду к дочери. А ты оставайся тут со своей рыбкой, горлицами, собаками и кошками.
– Мерзавка! Мало того, что я терплю существование в этом зверинце, так ты ещё хочешь оставить всю живность на меня?! Ты с утра до вечера убираешься, и всё равно скотиной пахнет.
– У всех гениев были свои причуды. Сара Бернар любила отдыхать в гробу. Людвиг ван Бетховен разбрасывал по всему дому нотные листы, тарелки с недоеденной едой, одежду, книги… Фридрих Шиллер не мог творить, если в помещении не было ящика с тухлыми яблоками. Тухлятиной провонял весь дом.
– У тебя мания величия. Лев Толстой, к примеру, заставлял читателя думать. А ты просто хороший рассказчик.
– Лев Толстой ходил в лаптях и пытался стать своим парнем в крестьянской среде. Но поговорить с народом на равных ему не удавалось. А я общаюсь с народом на его языке!
– Пока тебя не было, я прочитал твой роман «Эротические мемуары» и понял, с каким пренебрежением ты всегда ко мне относилась. Во-первых, пишешь, что разговаривала со мной по телефону, сидя на унитазе.
Во-вторых, я вставил в текст пару фраз, в которых описал, как мы занимались любовью в сквере в тридцатиградусный мороз. Я на всю жизнь запомнил это! А в книге об этом ни слова – ты стёрла из текста мою память о нашей любви. Но не это главное. Главное, что ты врёшь. Если бы ты честно призналась, что купила щенка, я бы, может быть, и простил тебя. Каждый год 15 августа я отмечал дату нашего знакомства и начала нашей любви. А теперь 15 июля я буду отмечать дату, когда мои чувства к тебе умерли.
– Котинька, прости. Я боялась признаться. Мне так захотелось эту маленькую собачку. Благодаря Мурке, я почувствовала, что во мне «ещё горит огонь желаний».
– За сколько купила?
– За пять, – соврала Люба. – И я честно признаюсь, что собираюсь разводить щенков. Не ради продажи. Ради вдохновения. Конечно, я всех пристрою в хорошие руки. Может, и заработаю на этом.
– Ну, щенки, это не новая собака, – смилостивился Антон. – Но если принесёшь в дом новое четверолапое или крылатое, я всех вас выкину.
– Я уже предусмотрела такой вариант. Дворник обещал поставить для нас палатку на газоне под елью. Но до этого дело не дойдёт. В свободное время я буду составлять список кандидатов в отцы будущих Муркиных щенков.
Мурка оказалась на редкость смышлёной, смелой и коммуникабельной котопёской. Сразу наладила контакт со всеми членами стаи и даже заявила о своём лидерстве. Вечером, когда Люба легла спать, на её грудь по традиции взгромоздились такса Лорик и кошка Шэрон. По умолчанию им принадлежало право на приоритет в выражении любви к хозяйке. Мурка грозным шипением согнала их обоих и улеглась у Любы возле шеи, приятно согревая горло своим теплом.