Враг за Гималаями - стр. 6
– Перестройку, надо полагать, ваш дед не принял? – вяло осведомился Донцов (надо ведь было о чём-то говорить).
– Он до перестройки просто не дожил. Скончался в эпоху волюнтаризма, – охотно сообщил Кондаков. – Впрочем, дед и Октябрьскую революцию не принял. Говорил, что как раз после неё всё и пошло наперекосяк. Взбунтовалась природа. То ли в пику российскому народу, то ли по его примеру. Летом засуха, зимой оттепель, весной бури, осенью градобитие. Бардак, одним словом.
– Глобальное потепление климата, ничего не поделаешь, – веско произнёс капитан Цимбаларь. Вообще-то он имел свой собственный кабинет, но сегодня забыл от него ключи и вынужден был дожидаться напарника, который как назло где-то задерживался. – Вечная мерзлота отступает на север со скоростью сто метров в год. Скоро все города, построенные за Полярным кругом, провалятся в тартарары, грязь затопит шахты и нефтепромыслы, могилы разверзнутся, гнус расплодится в неимоверных количествах, а чукчи вместе с оленями эмигрируют в Гренландию.
– Прямо апокалипсис какой-то. – Кондаков одним глазом подмигнул Донцову. – Ты уж нас, Сашенька, зря не стращай.
– Как же, застращаешь вас, старую гвардию, – ухмыльнулся Цимбаларь, несмотря на молодые годы успевший побывать и за северными морями, и за южными горами. – Особенно климатом… Впрочем, процесс потепления имеет и свою положительную сторону. Средняя полоса России и Западная Сибирь скоро окажутся в зоне уверенного земледелия, как, скажем, сейчас Средиземноморье. Вокруг Сыктывкара заколосится пшеница, а в Балашихе будет вызревать виноград и хлопок.
– В Ростове соответственно кокаиновый кустарник и опиумный мак, – буркнул Донцов.
Цимбаларь на эту реплику не обратил никакого внимания. Он пребывал ещё в том счастливом возрасте, когда собственное мнение кажется чем-то совершенно неоспоримым.
– В свою очередь, Великие равнины, эта житница Северной Америки, превратятся в пустыню, – с воодушевлением продолжал Цимбаларь. – Про техасскую говядину и мичиганскую кукурузу придётся забыть.
– Давно пора, – сказал Кондаков, разрезая финкой плавленый сырок. – А то зажрались, тузы американские. Пусть теперь у нас продукты покупают. Надоел уже этот импорт. Ни вкуса, ни запаха. Один эрзац какой-то.
– Не позавидуешь тогда американцам, – покачал головой скептически настроенный Донцов. – Сунутся в свои хвалёные супермаркеты, а там всё как у нас когда-то. Килька в томате, колбаса «Отдельная», напиток «Буратино» и свиные головы.
– Ничего, не баре. С голодухи всё сожрут, – категорически заявил Кондаков. – Тем более что у них там, наверное, стратегических запасов на сто лет заготовлено.
– В чём-то вы, возможно, и правы. – Цимбаларь покосился на казённую пепельницу, уже осквернённую первыми окурками. – Но с виргинским табачком тоже придётся проститься. Ведь у наших агрономов-мичуринцев даже из самых элитных семян ничего, кроме махорки, не вырастает. Вне зависимости от климата и погоды.
– Отвыкать надо от дурных привычек, – сказал Кондаков. – Фидель Кастро, говорят, и тот курить бросил.
Закончив завтрак, он навёл на столе порядок и наконец-то получил возможность приступить к изучению той стороны газетного листа, которая прежде была обращена вниз.
– Что там новенького пишут в прессе? – осведомился неугомонный Цимбаларь, ощущавший духовное сродство именно с Кондаковым, уже дослужившим до пенсии, а отнюдь не с куда более близким ему по возрасту Донцовым.