Враг мой: Сокол для Феникса - стр. 37

– Нет, – с болью в сердце выдохнула Любава, потянулась к парню от жажды встряхнуть, пробудить.

Но тут над парубком склонился диковато-необычный на внешность мужчина. Широкое лицо, высокие скулы, узкие глаза. Смоляные волосы, выбритые виски…

Проверял, крутил, прислушивался, а напоследок ударил по лицу – и взгляд серых глаз дрогнул, жизнь вернулась, будто её пинком вогнали обратно в бездыханное тело. Грудь яростно раздулась и с губ парня кровь заклокотала сильней.

Иноземец криво улыбнулся и подхватил парня на руки. Шаг за шагом отдалялся от Любавы, но парень смотрел на неё… Глядел в самую душу так пронзительно, будто мог видеть её.

А потом… рукой едва шевельнул в её сторону, и Любава подалась навстречу. Безотчётно окунулась в мир нави, стремясь соприкоснуться с сероглазым. Прохлада обласкала, утягивая в пучину…

Мрак окутал, монотонное бормотание лилось плохо различимым гулом:

– Суженый… – провал, – выйти из тени… – невнятно. – Пусть увидит… – жёваные слова, – истинное лицо…

На место сероглазого мелькнул образ Казимира Всеволодского, каким его помнила Любава с последней встречи. Когда Мирослава за него шла.

– Нет! – завопила, но голос больше напомнил бульканье в воде. Князь обернулся, словно заслышал негодование. И до того недобрым он показался, что княжна забилась в припадке ужаса. А лицо Казамира исказилось злобой, и в следующий миг бросился на Любаву мужчина.

– Держи! – мерзкий крик вырвал из оков морока. Любава судорожно распахнула глаза и тотчас захлебнулась холодной водой, в которую нырнула лицом.

Жгучая боль пронзила голову, ворот передавил глотку, и уже в следующий миг княжну дёрнуло назад. Нещадно и резко. Невидимые силки разжались, отпуская жертву. Любава смачно ухнула назад, сев на мели и придавив недовольно плюющуюся Боянку.

– Совсем с дуба рухнула? – ударила в плечо подруга, жадно глотая воздух, словно не княжна, а она под воду уходила.

– Я… – охриплым голосом икнула Любава, – я… не специально… там он был…  потом потянулся… и я…

– Дура! – спихнула с себя боярышня Кольнева подругу и встала с мелководья, брезгливо отжимая подол рубах от воды. – И меня чуть не угробила!!! – никак не могла успокоиться от пережитого.

– И кто из них был мой суженый-ряженый? – Любава торопливо из воды выбралась, а когда глянула на берег, где ещё недавно ведьма стояла, там её не обнаружила. Недоуменно глазами поводила в поиске старухи, но та словно канула в лету.

– Э, – удивленно озиралась княжна. – А где Богомила? – даже руками развела. Боянка тоже перестала ругаться и покрутилась:

– Ушла, – предположила несмело. – Не захотела стать свидетелем утопления княжны и её подруги, – вновь напомнила колюче!

– Но я не согласна ни на кого из них! – качнула головой Любава. – К тому же, с такими ранами, как у парня, не выживают! – знающе добавила.

– Вот и отлично, – безрадостно пробурчала боярышня Кольнева. – Стало быть, одним меньше.

– Шуткуешь? – прошипела досадливо. – Второй – не пойми кто, да я от вида его помру прежде свадьбы.

– А другой?.. – по виду подруги и не скажешь, что интересно, просто о чём-то болтать нужно, вот и треплется.

– Казимир, – поморщилась княжна. – Он был супругом сестры моей. Мирославы, покуда она не умерла… – повисло молчание. – Никто! – отрезала хмуро Любава, даже пальцем пригрозив, не пойми кому. – Мне никто их них не приглянулся! – вторила с нажимом.