Врачебная тайна - стр. 13
Хороший мальчик! Очень хороший мальчик у них с Ваней вырос! Школу едва закончил, в институт перестал ходить через неделю после начала занятий. Шляется где-то целыми днями. Одно утешает: приходит трезвый и без признаков наркотического дурмана. Ах да! И еще вежлив всегда. И с родителями, и с соседями.
Хороший мальчик!
А не от его ли подножки едва не свалилась с ног бабища с верхнего этажа? Не с его ли помощью та оступилась?
Алла подняла голову. Прислушалась. В ванной лилась вода и едва слышно напевали. Иван? Да, кажется. Антон никогда не поет. Он вообще ненавидит петь. Это у него отец вытравил вместе с желанием проводить время в застольях.
– Он меня на всю жизнь закодировал, – смеялся как-то сын, когда еще мог смеяться.
Нет, он, конечно, смеяться и сейчас может, но вне стен этого дома. Дома он всегда молчалив, угрюм и весьма сдержан. Все его диалоги с матерью свелись к краткому: да, нет, не знаю, может быть, потому что, завтра, а зачем. С отцом он давно не разговаривает. Ему противно, как заявил однажды сын.
И она его за это не осуждала. Ей и самой давно уже был противен Иван. Омерзителен до икоты. Но она-то нашла себе утешение, она-то со своим отвращением к нему справилась. А сыну что делать? Он-то отца поменять не может, как она мужа на любовника.
Алла нагнулась, подняла вещи сына и потащила их в кладовку, переделанную под прачечную рядом с ванной. Куртку повесила на плечики возле радиатора, стирки та не требовала. Джинсы скомкала и сунула в стиральную машинку. Ботинки принялась отмывать в раковине. Поставила потом в сушку, включила щадящий режим. И пошла в его комнату.
– Антон? – позвала Алла от входа, чуть приоткрыв дверь. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Он лежал лицом к стене на своем большущем мягком диване, укутавшись по самые плечи теплой бабушкиной шалью. Он очень любил эту шаль, завещанную ему матерью Аллы. В нее кутался еще ребенком, когда заболевал. Не оставил привычки и теперь.
– Ты не заболел? – Она села на краешек дивана, потрогала его лоб, температура была в норме. – Что с тобой, сынок?
– А с вами, ма, что?! – Он взвился пружиной, сел, глянул на нее ледяными злыми глазами. – Вы же превратились… Вы же превратились в скотов!!!
– Антон! – она ахнула и закрыла рот рукой, чтобы не обругать, чтобы не ударить. – Что ты такое говоришь???
– А что такое вы вытворяете?! – Он шумно задышал, и глаза его вдруг наполнились беспомощными слезами. Он потянулся к ней, уткнулся в воротник ее халата. – Стыдно соседям в глаза смотреть! Это же… Это же надо жрать так каждый день, каждый день! Давай его в лечебницу оформим, а, ма?
– Я не знаю, – неуверенно пожала плечами Алла, целуя сына в макушку. – Он ведь не поедет.
– А мы силой его туда свезем. Свяжем и свезем, а?
– Сбежит, сбежит он оттуда, Антоша. Лечение тогда дает положительный результат, когда оно добровольное. А так… – Алла махнула рукой, отстранилась и встала с дивана. – Он ведь неплохой, Антош, отец-то наш. Слабый просто очень.
– Ага! Выпивку находить на каждый день у него силы воли хватает. – Антон снова улегся лицом к стене, натянув бабушкину шаль по самые уши. – Он же врач! Детский врач! Как можно?.. К нему детей приводят на прием, а он с бодуна! А если… А если он кого-нибудь угробит, ма?!
– Угробит он, угробят его! – вдруг зло выпалила Алла и закрыла лицо руками. – Как же я устала от всего, сын, если бы ты только знал. Как устала!!!