Впусти меня - стр. 54
– …Новая игрушка для «Атари». «Эндуро». Пошли ко мне, сыграем?
– Не, у меня дела…
– А ты?
– Ладно. А у тебя что, два джойстика?
– Нет, но…
– Давай сначала зайдем за моим? Тогда можно вдвоем играть.
– Ага. Пока, Маттиас.
– Пока.
Двое из них явно собрались уходить. Расклад выходил – лучше некуда. Один пацан задерживался. Хокан набрался смелости и снова выглянул поверх кабинки. Двое парней направлялись к выходу, третий надевал носки. Хокан пригнулся, вспомнив, что на нем маска. Хорошо еще, его не засекли.
Он взял баллон с галотаном, положил палец на клапан. Остаться в маске? Вдруг пацану удастся ускользнуть? Вдруг кто-нибудь войдет? Вдруг…
Черт. Зря он разделся. Вдруг ему придется бежать? Думать было некогда. Он услышал, как пацан запер свой шкафчик и пошел к выходу. Через пять секунд он окажется возле двери кабинки. Слишком поздно что-либо обдумывать.
В щели дверного проема мелькнула тень. Он отключил мозг, повернул замок, распахнул дверь и бросился наружу.
Обернувшись, Маттиас увидел большого обнаженного человека в маске, несущегося прямо на него. В голове его промелькнула одна-единственная мысль, а тело инстинктивно рванулось назад.
Смерть.
Он пятился от наступающей Смерти, пришедшей его забрать. В одной руке Смерть держала что-то черное. Черный предмет взметнулся к его лицу, и он набрал воздуха в легкие, чтобы закричать.
Но не успел он открыть рот, как черная штуковина накрыла его рот и нос. Он почувствовал, как чья-то рука обхватила его затылок, вжимая его лицо в это черное, мягкое. Крик превратился в сдавленное мычание, а пока он пытался выжать из себя отчаянный вопль, раздалось шипение, напоминавшее звуки дымомашины.
Он снова попытался закричать, но, когда он вздохнул, с телом приключилось что-то странное. Все конечности внезапно онемели, и крик превратился в негромкий писк. Он снова вздохнул, и ноги его подкосились, а перед глазами закрутился разноцветный калейдоскоп.
Ему больше не хотелось кричать. Не было сил. Красочная пелена заволокла все поле его зрения. Тела он больше не чувствовал. Калейдоскоп крутился. Маттиас растворился в радуге.
Оскар держал листок с азбукой Морзе в одной руке, а другой выстукивал точки-тире. Костяшки – точка, ладонь – тире; так они договорились.
Костяшки. Пауза. Костяшки, ладонь, костяшки, костяшки. Пауза. Костяшки, костяшки:
Э-Л-И Я В-Ы-Х-О-Ж-У.
Спустя несколько секунд последовал ответ:
И-Д-У.
Они встретились у ее подъезда. За день она буквально… преобразилась. Пару месяцев назад к ним в школу приходила тетка-еврейка, рассказывала о холокосте, показывала слайды. Эли походила на людей с тех слайдов.
Резкий свет фонаря подчеркивал тени на ее лице, череп проступал из-под кожи, словно истончившейся, и…
– Что у тебя с волосами?
Сначала он подумал, что дело в освещении, но, подойдя ближе, разглядел в ее черных волосах несколько белых прядей. Как у старухи. Эли пригладила волосы рукой, улыбнулась:
Конец ознакомительного фрагмента.