Вперёд, за Фениксом! Создадим Новый Мир - стр. 25
– Быть не может…
Муракара вновь вздохнул и выпрямился. Его тело налилось живостью и бодростью. Смятые перья на крыльях расправились.
– Он его… вылечил? – неуверенно прошептала Наседка.
– Птенец может победить чуму! – звонко воскликнула другая.
Присутствующие стали говорить наперебой, и я не успевал за ними следить. Только Дьяус молчал, глядя на меня испытующим взглядом. Я застыл, ожидая его вердикта.
– Отдай его, – приказал он мне.
На этот раз ко мне подошёл сам Дьяус, протягивая руку. Я нехотя протянул ему малыша, но Птенец вцепился в меня крохотными пальчиками. Как жаль его отпускать в эти холодные объятия…
Я опустил взгляд на Птенца. Тот, будто что-то понимая, всё-таки разжал кулачок. Дьяус взял его в одну руку, осматривая. Птенец смотрел на него умоляюще, жалобно сжавшись в комочек. В глазах отца же не отражалось ничего. Две стекляшки. В них даже не виделось отражение сына.
Кивнув, словно что-то раздумал, Дьяус молча передал Птенца Наседкам и вновь поднял взгляд на меня.
– Так вот, значит, как ты собрался возрождать мир.
– У каждого из наследников есть свой дар, способный помочь его стране выжить и преодолеть трудности, – объяснил я. – Я не успел это объяснить. Похоже, дар Птенца – излечивать чуму. А возможно, и все болезни.
– Наконец-то твои слова начали обретать смысл, – надменно усмехнулся Дьяус.
– Я хочу вам помочь. И только. Я был рождён для этого.
Дьяус вскинул подбородок. Мимолётно посмотрев на Птенца, он вновь обратил свой взор на меня.
– Воины, освободите друзей Проводника. И выделите им покои на каждого. Сторож, подозрения в твоей болезни сняты. Теперь же расскажи Проводнику всё, что знаешь о чуме.
– Непременно, Калатрея Дьяус, – поклонился тот, когда воины его отпустили.
– А ты, Проводник, – посмотрел на меня Дьяус сверху вниз, – поможешь нам излечить чуму на Островах Уса. Тогда, возможно, поговорим и о твоей миссии.
Я лишь кивнул. Надеюсь, это сошло за безропотное согласие, ведь после всего случившегося благодарить Дьяуса не особо хотелось.
– Спящая будет гордиться нами, – гордо улыбнулся Дьяус.
– За всё время наших путешествий я ещё никогда не чувствовал себя таким униженным, – пробурчал себе под нос Захария. – Они бросили нас в эту дыру и заперли там, как…
– Ну хотя бы не принесли в жертву, – повела плечом Мира. – Со мной такое было. Хотя, признаться, это место ощущалось гораздо хуже…
– Не знаю, сколько мы пробыли внутри, но ощущалось как вечность! – возмутилась Гили, взмахивая руками.
Друзей вывели ко мне такими, будто они действительно провели в темнице годы: взъерошенных, грязных, в пыльной одежде и с глазами, суженными от света Игниса и полными растерянности. За мной вопросительным знаком изогнулся Муракара.
– Простите, – выдохнул я, распахивая руки для объятий. – Я сам не знал, что так получится.
– Не знал он… – усмехнулся Захария.
– Дурачок, – выдохнула Мира и кинулась ко мне в руки.
Её запах, её тепло, её свобода – эти ощущения никогда не смогут надоесть мне. За ней потянулись и Гили, и даже Захария, который скорее просто коснулся руками меня и Гили.
– Ваша дружба прекрасна, – проговорил вдруг Муракара, и мы расцепились, оборачиваясь к нему. – Хотел бы я иметь таких друзей.
Его лицо исказила печальная улыбка. Не успел я придумать, что ответить, как тот вздохнул и произнёс: