Вперед, по жизни - стр. 21
– Я тебя сейчас ещё раз угощу, падла. Ты мне ещё только хоть раз вякни, – и вновь пытался поднять пистолет, направляя его на Серёгу.
Но тут из соседней комнаты выскочила Света и бросилась на мужа с криком:
– Что ты ещё хочешь сделать? Не надо! Не надо! Он уже итак своё получил. Ой, Юра, Юра! Что ты наделал? Что теперь будет?!
Она подошла к Соколову, дрожащими руками забрала у него пистолет и ушла в соседнюю тёмную комнату, из которой раздавались рыдания Ленки, а тот пьяными, ничего не понимающими глазами смотрел перед собой и бормотал:
– Сволочь… гад… ЗЭК поганый… и это он так про моих девочек говорил… а теперь вот – лежи скотина и подыхай, – Соколов скрюченным пальцем тыкал в завалившегося на койке Серёгу.
Серёга ни на что не реагировал и не шевелился. На животе у него было два кровавых пятна, из которых выступала кровь, всё больше и больше расползаясь по рубашке.
От такого зрелища мальчишки, замерли и стояли истуканами в распахнутых дверях. Их привел в себя крик Светы:
– Чего застыли?! Быстро бегите за начальством и Михалычем!
Мальчишек, как ветром сдуло. Они ринулись в контору.
Включив свет, они еле-еле растолкали Анатолия Павловича, Ивана Михайловича с Валеевым.
Те, ничего не понимая, только выдавали какое-то нечленораздельное бормотание.
Видя, что усилия по подъему тратятся даром, Лёнька не выдержал:
– Там Соколов Серёгу застрелил, – изо всех сил, что были у него, проорал он.
Наверное, этот крик как-то привел в себя Валеева и он, вылезая из спальника уже, более-менее вразумительно начал расспрашивать:
– Как убил? Чем убил? – пристально глядя на Лёньку мутными глазами.
– Из пистолета застрелил, – уже спокойно начал рассказывать Лёнька.
– Михалыч! Палыч! Вставайте! – чуть ли не прорычал Валеев, поняв всю трагичность ситуации и, насколько мужчинам позволили силы, они выбежали из конторы, двинувшись в сторону дома Соколова.
Прибежав в дом, они выставили оттуда плачущих Ленку со Светой, а Михалыч рявкнул на любопытных пацанов:
– Идите отсюда подальше, и чтобы духу вашего поблизости не было.
Света обняла рыдающую Ленку, и они побрели в контору, а мужики закрылись в доме.
Ленка сквозь слезы и рыдания постоянно повторяла:
– Почему папа стрелял? Зачем он это сделал? Что теперь с нм будет?
На что Света, между всхлипываниями, монотонно приговаривала:
– Успокойся, доча, завтра во всём разберёмся.
Они вошли в контору, заперев за собой дверь, а Лёнька и Сашка вернулись к себе в дом, где храпели два пьяных Бориса.
Конечно, от такого соседства и перевозбуждения о сне и речи никакой быть не могло, поэтому мальчишки через некоторое время вновь вышли на улицу.
Как можно ближе подкравшись к дому Соколова, они залезли на чердак бани, наблюдая оттуда за домом, в котором происходило что-то непонятное.
Во всех окнах горел свет и мелькали фигуры то Валеева, то Анатолия Павловича, то Михалыча.
Неожиданно Иван Михайлович выбежал из дома и понёсся в низовья прииска. Вскоре он вернулся с директором прииска. Они зашли в дом и закрыли за собой дверь.
Было уже совсем поздно. На улице стояла беспросветная темень и свет тусклых лампочек, горевших на редких столбах, не мог её разогнать.
Видно ничего не было и ребята, которым надоело бесцельно сидеть на чердаке, вернулись в дом.
Вчерашняя ситуация прояснилась только утром.