Вперед, по жизни - стр. 16
Сашка с Витькой взяли себе двустволки шестнадцатого калибра, а Лёньке досталась одностволка двенадцатого калибра.
Вручая её Лёньке, Михалыч посоветовал:
– Ты, Лёня, смотри, сильней прижимай приклад-то к плечу, когда стреляешь. Отдача у неё сильная, как бы ключицу оно тебе не выбило. Я сам, когда из неё стреляю, и то опасаюсь. Будь осторожен.
Взяв ружье у Михалыча, Лёнька с просьбой посмотрел на него:
– Не знаю я, Михалыч, как оно стреляет. Пойдём, хоть покажешь, как.
– Ладно, – тут же согласился Михалыч, – дело это не трудное. Покажу. Заодно и ружье пристреляешь, узнаешь, как и куда будет дробь ложиться. А вы тут прихватите банок, да склянок. По ним-то пулять и будем.
Он взял несколько заряженных патронов и, махнув мальчишкам рукой, чтобы они следовали за ним, пошёл к Хугдеру.
Мальчишки тут же кинулись за дом, где они скидывали банки и, выбрав по паре, догнали Михалыча.
– Там поставьте их, – распорядился Михалыч, вновь увидев мальчишек, – на камнях, по над речкой.
Мальчишки расставили консервные банки, и отошли метров на двадцать к ожидавшему их Михалычу.
Было ещё не темно, поэтому банки были отчетливо видны.
– Ну что? Охотнички, – Михалыч отошел немного назад от ребят, – давайте, пробуйте свои ружья.
Когда Лёнька первый раз выстрелил, то, как он ни старался покрепче прижать приклад к плечу, тот всё равно больно ударил его.
Увидев, сморщившегося после выстрела Лёньку, Михалыч вновь посоветовал ему:
– Ты крепче, крепче его прижимай. Да не рви курок. Плавно дави на него и не дыши, как паровоз, а задерживай дыхание перед выстрелом. После выстрела надышишься.
А потом, поскреб лысину и как бы про себя посетовал:
– Кажись, что-то переборщил я с порохом. Надо, наверное, поменьше его положить. Ну, ладно. Вернемся в дом, я перезаряжу патроны и поменьше туда пороху насыплю. Вам-то всё равно метров на десять – пятнадцать стрелять.
Сашка с Витькой тоже пристреляли свои ружья и, вернувшись в дом, мальчишки вновь их почистили и, приготовив себе попить, по куску хлеба, по банке тушенки без всяких команд завалились спать.
Утром Иван Михайлович поднял мальчишек на рассвете:
– Ребятки, подъём. Рассвет уже. Скоро солнышко встанет. Как раз выходить надо.
Конечно, из теплых спальников никому вылезать не хотелось, но через силу и огромное нежелание, мальчишки вылезли из них.
Ополоснувшись холодной водичкой из рукомойника, они налили себе горячего чая, который приготовил Михалыч.
Небо над сопками ещё только зарозовелось, когда они вышли из дома.
Выйдя на улицу, Лёнька поежился. Было прохладно, но судя по безоблачному небу, день обещался быть жарким.
Идти надо было с полчаса. От обильной росы спасали сапоги. Мальчишки растянули их вплоть до паха, чтобы ноги остались сухими. А пока шли до озера, то от бодрой ходьбы и согрелись.
Придя на озеро, они разошлись вдоль берега и расселись полукругом, так, чтобы при стрельбе не попасть друг в друга.
Перед тем, как разойтись, Витька, как более опытный в охоте, посоветовал:
– Если утки прилетят, то вы по ним сразу не палите. Дайте им немного поплавать, а потом по команде сразу все вместе по ним и стрельнем. Я махну рукой, – и он показал, как он будет ей махать.
С тем, мальчишки и разошлись по берегу озерка.
Серый увязался за мальчишками и весь мокрый и настороженный сидел возле Лёньки. Он как будто понимал, что надо сидеть тихо и даже прилег рядом с Лёнькой, прислонившись к нему спиной.