Возвращение - стр. 40
– Значит, это был концерт по заявкам, – умильно улыбнулась я. – Здорово! Не отказалась бы каждую ночь засыпать под такую музыку! Но вряд ли у вашего покровителя найдется время баюкать меня еженощно. Жаль! Эх, вот диск с какой музыкой я бы купила, даже лицензионный! Если увидите его, передавайте мое восхищение, аплодисменты и просьбу выступить на бис.
– Коль случится увидеть, непременно передадим, магева, – пообещал дядюшка Каро, а Лакс ревниво фыркнул. В отличие от Фаля, искренне опечаленного из-за пропущенного чуда, парень, кажется, жалел о том, что не видел загадочного музыканта, только потому, что не имел возможности задать ему трепку за исполнение серенад чужим девушкам.
Поболтав еще чуток о загадочном феномене Темного Менестреля, занялись завтраком и упаковкой шмоток. Кейр, готовый хоть сейчас в поход, разумеется, озаботился заготовкой съестного на трапезу и про запас, припахал в помощь Гиза, а я и Лакс, в вещах которого после недельного запоя царил полный ералаш, всерьез взялись за сборы. Усевшись рядом с сундуком, откинула крышку и печально вздохнула. Да, в евклидовом пространстве все эти великолепные вещи маэстро Гирцено ни при каком искусстве упаковки не могли влезть в походную сумку скромных размеров. Предстоял процесс мучительного отбора. Не тащить же за собой сундук, приторочив его к крупу Дэлькора, и не реквизировать фургон балаганщиков! Они-то дадут, да я сама себе буду французов-мародеров под Москвой в тысяча восемьсот двенадцатом напоминать. Кажется, Фаль, обожавший все яркое, блестящее и изысканное, переживал не меньше моего, даже о своем диатезе забыл. Перелетел на краешек крышки, печально погладил верхнюю золотистую рубашку, расшитую мелким жемчугом, и вновь вернулся на плечо.
– Чего вздыхаешь, никак о Темном Менестреле мечтаешь? – с усмешкой спросил вор, внутренне напрягаясь.
– Менестрель – это поэзия, а на данный момент более всего меня беспокоит проза жизни. Жаль вещи здесь оставлять, а все в сумку не запихнешь, – честно призналась в собственном грехе и помечтала: – Мне б такой волшебный сундук, чтобы стукнул, скажем, три раза по крышке, он уменьшился, хоть в карман клади, стукнул снова, и сундук к прежним размерам вернулся! – Я мечтательно постучала по крышке и ойкнула.
Сундук на моих глазах плавно съежился до размеров шкатулки.
– Вот это да!!! – Лакс разом забыл о ревности, подался ближе и спросил: – А ты так с любой вещью можешь?
– Я так вообще не могу, моя магия больше на стихии, дух и плоть действует, с предметами материальными сложно, на раз-два ничего не выходит, тем паче что даже рун не рисовала. – Я не стала приписывать себе чужие заслуги и предположила: – Это, наверное, Фаль!
– Нет, Оса, я не стряхивал пыльцы, – отперся от авторства волшебства и сильф, хотя по глазам видела – испытывал сильное искушение похвастаться.
– Может, это ты у нас колдун? – иезуитски уточнила и ткнула вора пальцем в грудь, туда, где в распахнутом вороте рубашки виднелась золотистая от загара гладкая кожа.
– Я вор, коль позабыла, – перехватив и нежно сжав мою руку, покачал головой Лакс.
– Вы чего тут, никак ссоритесь? – поинтересовался Кейр, заглянув в фургон, и тут же изумленно спросил: – А сундук куда дели?
– Разбили на щепки в драке! – пошутила я и, пока Кейр в самом деле не начал искать щепки, торопливо потянулась к крышке уменьшенного предмета, осторожно постучала, почти не веря в новое чудо. Однако сундук покорно вернулся к прежнему виду. Телохранитель изумленно крякнул, а Лакс радостно наябедничал: