Возвращение - стр. 24

– Лейтенант! – раздался голос Бестужева. – Зайдите!

Анна вздохнула, постояла ещё секунду, справляясь с эмоциями, и вернулась в конференц-бокс. Костя стоял за столом, упираясь локтем в стеклянную поверхность, рисовал карандашом на интерактивной карте местности. Прокладывал маршрут. Бестужев стоял в углу помещения у столика с чайником и кофе-машиной, мешал в пластиковой кружке горячий напиток.

– С сахаром? – спросил он Анну.

– Да.

– Сколько?

– Два.

Дмитрий бросил два сахарных кубика в кофе и протянул кружку женщине.

– Держите. Извините за резкость в присутствии командира, Нют. Но иначе он бы вашу кандидатуру не одобрил.

– Я тоже не одобряю мою кандидатуру, – резко сказала Лазарева и сделала глоток.

Аромат кофе на мгновение заставил забыть о недовольстве. Бестужев улыбнулся, глядя на её подобревшее лицо.

– Я читал ваше дело, – сказал он. – Что вам колят? Бефол?

Анна удивлено вскинула брови:

– Так вы знали?

– Конечно, – ответил на вопрос Дмитрий.

Костя за столом оторвался от карты, внимательно взглянул на Лазареву. Он тоже знал. Как и запрещённую к разглашению информацию, касающуюся лечения фобий у солдат. Но Бестужев, похоже, сейчас всё расскажет.

– Это фикция, – произнёс Дмитрий.

Анна взглянула на него:

– Не поняла вас.

Костя окончательно оторвался от карты, сел за стол, глядя на обоих собеседников. Всё, Бестужев начал сливать информацию для служебного пользования. Хочет добиться доверия Анны. Эх и дурак, сказал бы ей правду просто…

Лазарева смотрела на майора вопросительно.

– Вам колят глюкозу, витамины, может лёгкое успокоительное, – объяснил Бестужев. В случае действительной опасности нервного срыва ваш доктор колет наркотики. Чтобы убрать страх.

Анна так и стояла с кружкой кофе в руке и удивлением на лице.

– Вы можете отказаться от процедур, – подтвердил Дмитрий. – На самом деле они вам давно не нужны. За полгода психика человека в состоянии адаптироваться практически ко всем к новым условиям жизни. Вы уже справились с фобиями.

Костя улыбнулся, но Анна нахмурилась, глядя на Бестужева.

– Интересное заявление, – произнесла она.

Ежедневные инъекции специальных препаратов вводили, как временную меру, чтобы предотвратить нервные срывы у солдат, но если майор говорит правду, то сейчас используется эффект плацебо.

Лазарева помолчала, вздохнула, и, наконец, заметила:

– Вам, видимо, легко это говорить, товарищ майор.

– В неформальной обстановке, можно Дмитрий, – кивнул тот.

Анна подумала, прежде чем принять это предложение, но всё-таки кивнула:

– Хорошо, Дмитрий. Вы ничего не боитесь. Правда то, что говорят о вас? Полное отсутствие страха?

– Нет, – покачал головой Бестужев. – Отсутствие страха – это болезнь, а в моем случае… – он на мгновение замолк, потом усмехнулся: – Я слишком сильно хочу победить их, Нют. Я так сильно хочу этого, что не боюсь ни мегов, ни их грёбанного Альфу, ни их хозяев. Когда они вернутся, чтобы проверить как дела у их стада, их будет ждать большой сюрприз.

Анна внимательно смотрела на Дмитрия. Что-то ещё было за этой ненастоящей улыбкой. Напряжённые мышцы лица выдавали злость. И яркие карие глаза щурились. Он словно что-то вспоминал, говоря эти слова. Что-то будило в нём ярость, пересиливающую страх.

Лазарева помолчала секунду. Спорить с майором было бессмысленно. Он не отменит решения. Никогда и ни в каком вопросе ещё не отменял, с чего бы сейчас? Но а, насчёт уколов…