Возвращение в Запределье - стр. 20

Старушка хмыкнула и пошла к печке ставить воду. Пока она это делала, я украдкой стала рассматривать её. Бабушка как бабушка. Седые волосы под платочком, худые руки с узловатыми пальцами, лицо морщинистое, но приятное. Плечи чуть сгорбленные, но немощности в ней не чувствовалось. Она была явно из тех, про которых говорят «бабушка-живчик».

– Ты, бабуль, чего одна в глухомани живешь? – спросила Светка с уже набитым ртом.

Я ткнула под столом ногой подругу, но она, кажется, этого даже не заметила.

– Тихо тут, спокойно. Да и не глухомань совсем. Деревня близко. Гости ко мне иногда заходят. Вот вы, например.

– Между нами тает лё-о-од! – пропел мастер Йорка.

Старушка удивленно взглянула на него.

– Болезный что ли? – спросила она у нас.

– Есть чутка, – отозвалась Светка, уплетая шестой пирог. – Крыша отъехала.

Я ещё раз ткнула подругу, на этот раз посильнее.

– Извините. У орков такая странная манера выражаться, – сказала я. – Да, у нашего приятеля небольшое эмм… помутнение головы.

Старушенция покачала головой.

– Ну тут я ничем не помогу. Иногда даже лес бессилен.

– Так вы лесная знахарка? – вдруг спросил Лоренс, до этого с интересом осматривающий дом.

– Ну и это тоже, – ответила старушка.

Я прислушалась к своей интуиции, с тех пор, как мы увидели эту избушку, мне как-то не по себе. Не скажу, чтобы я чувствовала опасность, но старушенция явно не проста. На всякий случай, я решила держать «ухо востро».

– Тилли, – зашептала я соседу, пока хозяйка дома разливала чай. – А это точно не Готлон? Помнишь, он уже как-то превращался в старушку.

– Нет, та другая была, – шепотом мне ответил Тиллиус. – Если маг может превращаться, то форма всегда одна и та же.

– Опять ты говоришь непонятно. То есть, если бы он опять превратился в старуху, то выглядел бы точно также как в прошлый раз.

– Ну да, я так и сказал, – поправил очки Тиллиус.

Я с облегчением вздохнула и расслабилась. Завтрак пошел веселее. Лоренс рассказал парочку из своих многочисленных историй, больше похожих на сказки, а мы ели пирожки, запивая ежевичным чаем. Когда на блюде остались лишь крошки, Светка без церемоний взяла его и высыпала их в рот. Кажется, я покраснела.

– Спасибо вам большое, бабушка, – сказал Лоренс, отодвигая чашку. Он закончил есть позже всех, поскольку всё время был занят рассказами.

– Можно, конечно, и спасибо, – пожала плечами старушка и я поняла, что этого мало.

– Мы можем чем-то вас отблагодарить?

– Можете, если останетесь до завтрашнего утра.

– Э нет, бабушка. Ты не серчай, но нам топать надо, – ответила Светка.

Мне было стыдно, но подруга права, потерять почти весь день мы себе позволить не можем.

– Да, простите нас, мы бы очень хотели, но время нас сильно поджимает, – со всей возможной искренностью сказала я.

– Идите, – махнула рукой старушка, и, отворачиваясь к печке, добавила, – всё равно ко мне вернетесь.

Я переглянулась с Тиллиусом, но он только плечами пожал.

– Здоровья вам на долгие, долгие годы, – на всякий случай сказала я, прежде чем покинуть избу вслед за друзьями.

Старушка усмехнулась, и уже закрывая за собой дверь, я видела, как она повернулась и, не моргая, смотрела на меня.

– Фух, – выдохнула я, оказавшись за порогом. – Пытливый взгляд у этой старушки.

– Не знаю, бабка как бабка, – ответила Светка, – главное пирожки вкусные.