Возвращение повесы - стр. 37
– Не думаю. Болдуин расскажет о здоровье Исайи. Сол Прити сказал ему про дуэль, а сам пошел за лошадью для Исайи. Я очень сожалею, что тебе довелось найти дядю, но не думаю, что от тебя потребуются показания.
– Мне бы не хотелось переживать все заново.
– Значит, не будешь. Что ж, я, пожалуй, пойду.
После ухода Саймона Дженси села писать извещения о смерти для тех, кто жил далеко. Когда же Саймон вернулся, она в тревоге подняла на него глаза.
– Все очень обыденно – сказал он. – Смерть от несчастного случая. Что ж, пошли осматривать комнату.
Она встала и пошла за мужем. На лестнице он взял ее за руку и тихо проговорил:
– Осматривать вещи – хуже, чем похороны.
– Да, теперь окончательное прощание, – кивнула Дженси.
Саймон открыл дверь, и они вошли в комнату. И почему-то уже не возникало впечатления, что Исайя вот-вот вернется, хотя и кровать по-прежнему была не убрана, и ночная рубашка все так же висела на стуле. Возможно, отсутствие «маленьких сокровищ» сделало комнату совсем другой. Впрочем, здесь и сейчас оставалось довольно много вещей.
– С чего начнем? – спросила Дженси.
– Тебе не обязательно это делать, дорогая. Мне помогут слуги майора.
– Нет, я сама хочу… – Она огляделась. – Будем осматривать всю комнату, но начнем с комода, шкафа и буфета.
– Согласен. То, что относится к завещанию, – в одну кучу, а то, что ты хочешь сохранить, – в другую. Остальное же…
– Остальное отдадим преподобному Строну, – сказала Дженси. – А он передаст нуждающимся.
– Да, конечно, – кивнул Саймон.
Дженси заправила кровать и выдвинула ящик комода. Он был заполнен бриджами, и она в растерянности пробормотала:
– Они тебе не подойдут по размеру.
Саймон улыбнулся:
– И я не ношу такой фасон.
Взглянув на него, она засмеялась, но тут же прикрыла рот ладонью.
– Но что же с ними делать?
– Полагаю, надо отдать отцу Строну.
– Ох, конечно. Извини. Просто…
– Я понимаю.
Они надолго умолкли, только Дженси что-то тихонько бормотала себе под нос. В очередной раз взглянув на мужа, она вдруг подумала: «А ведь мы с ним никогда еще не были вдвоем так долго, как сейчас. И он, кажется, все понимает, с ним очень легко».
В одном из ящиков буфета они наткнулись на чей-то белокурый локон, завернутый в пожелтевшую бумагу. Чей этой локон, они не знали, поэтому решили, что его надо сжечь.
Перед тем как продолжить работу, Саймон поднес к губам руку жены. Сделав вид, что потянулась к следующему ящику, Дженси украдкой погладила то место, которое он поцеловал.
С каждой секундой в душе ее нарастал бунт против несправедливой судьбы. В Саймоне было что-то необыкновенно привлекательное. Почему же она должна его бросить и провести жизнь в одиночестве? Почему не может ответить на послание, которое видит в его глазах? Если бы они с ним сейчас легли в постель, то навсегда бы скрепили свой союз.
Она взяла в руки пачку писем – и невольно ахнула.
– Что такое? – спросил Саймон.
Ей хотелось спрятать письма, но было уже поздно.
– Это письма… моей матери. – Она чуть не сказала «тети Марты»! Что же делать? – Здесь ужасно холодно. Подбрось дров в камин, а я принесу огонь.
Дженси выбежала из комнаты и бросилась к себе. К счастью, Саймон ничего не понял, подумал, что она плачет из-за горестных воспоминаний. Ворвавшись к себе в комнату, Дженси дрожащими руками развернула первое письмо. Оказалось, что Марта написала его еще до своего замужества. Дженси отложила письмо и развернула следующее. Писем было не очень много, и она быстро просматривала их одно за другим, отыскивая то, которое пришло, когда она переехала жить к Марте.