Возвращение Орла - стр. 96

А бумажка, как ни странно, была в кармане.

– Та-ак, – протянул Семён, разворачивая двойной лист в клеточку, – бумагу откуда-то взяли…

– Тетрадка для преферанса, сам же положил.

–Я не для преферанса положил… ладно… Ну и почерк у тебя, Серёга, Федот бы тебя побил… Та-ак, – и начал читать. – «…Из Керчи я с эскадрою отправился в поход самого того 5-го числа, как к вам писал оттуда, в Ахтиарскую гавань пришёл сего мая 13 благополучно, о которой могу вам объявить, подобной ещё гавани не видал, и в Европе действительно таковой хорошей нет; вход в сию гавань самый лучший, натура сама разделила бухту на разные гавани, т.е. военную и купеческую; довольная в каждом лимане глубина, положение ж берегового места хорошее и надёжно к здоровью, словом сказать лучше нельзя найти к содержанию флота место…».

Привстав на цыпочки, через плечо ему заглядывала Катя – это уже было интересно…

– Потом выпили…

– Погоди, погоди, тут ещё, другой уже рукой: «…Не описываю красоты Крыма, сие бы заняло много время, оставляю для другого случая, а скажу только, что Ахтиар лучшая гавань в свете. Петербург, поставленный у Балтики, – северная столица России, средняя – Москва, а Херсон Ахтиарский да будет столица полуденная моей Государыни. Пусть посмотрят, который Государь сделал лучший выбор…»

– Это не я, – Поручик заглядывал Семёну через плечо. Сам факт написания им такого странного текста его нисколько не смущал, а вот соавторство…

– Понятно, не ты. Тут, похоже, приложил руку…

– Сам генерал-фельдмаршал, – заглядывая в листочек, объяснил Поручик и посмотрел на Капитана.

– Тоже неплохо, – комментировал Аркадий, – из капитанов да в генерал-фельдмаршалы.

– А ведь я в Крыму и не был, – удивлялся Капитан, – не был… до этого не был! – оглядел берег потянулся, и крикнул что было голоса, – не-е бы-ыл! – секунд через пять правый берег гулко откликнулся: «Не-е бо-о».

– Ты чего?

– Ничего, ничего…

– Но и это не помешало вам выпить? – Семёну было уже завидно, что не участвовал в произошедшем на косе в его отсутствие.

– Это – не помешало. Выпили, но склока началась сильная.

– Что так?

– Первый севастопольский камень освятить собрались… вон он лежит, около катушки.

Около стола-ондулятора между двух ящиков действительно лежал внушительный булыжник не меньше центнера весом – откуда?

– То есть – обмыть?

– Обмыли-то без склоки, а вот по какому обряду освящать – заспорили.

– Да и не заспорили бы, если не Африка. Как заорёт: вспомнил!

– А что, если вспомнил… Мне же днём Катюха, – Катя, подтверди! – сама сказала: раскол сегодня, клятвы на староверов наложили. То есть вчера, 12 мая, мы ещё староверы, завтра, 14 – никониане, а освящать сегодня. Как?

– А ты что, разницу знаешь? – удивился Семён.

Катя оторвалась от своей работы и в упор посмотрела на Африку.

– Знаю… уже знаю.

Но в этот момент, оставив троих смотреть друг на друга, опять всплеснулся вопросом опоздавший Николаич.

– А как он исчез, как? Утонул?

– Тебе же сказали – исчез.

– Ага! – Николаич отошёл в сторонку что-то соображать.

– Тут мы и разделились… в смысле – раскололись. Я, Фёдор и Епифаний… – кивнул на Аркадия и Виночерпия – за Аввакума…

– А ты, значит, Лазарь?

– Ну, так – Лазарь, Фёдор и Епифаний… всем известно, – и с опаской огляделся: никому ничего до сего дня ни про какого Епифания известно не было, – Капитан и Поручик за Никона.