Возвращение Орла. Том 2 - стр. 17

В каком месте топнет этим копытцем – там и появится дорогой камень.

П. Бажов, «Серебряное копытце»

Вчера «по порядочку» Толян так ничего толком и не рассказал – сумбур был в крысиной голове, одни эмоции: то почти восхищался – машину взглядом завели, ложечку гнутую притащил, и тут же плевался: «Пьяницы, быдло, хамло технарское!».

Ну, восхищался, положим, чтоб оправдаться за идиотский угон, а «пьяницы и быдло» – это искренне. Похоже, разглядели его, а не должны бы. А если видят невидимое, значит… значит… что значит? Значит, что-то значит. Значит, всё в жилу. Нервничал… не только разглядели, а видно, ещё и палками в него швыряли.

– Швыряли?

– Из ружья даже хотели.

– Тебе ж всё это не страшно!

– Не страшно, но обидно.

– Погоди, отыграешься. Ну, что ты там вчера бубнил про Оку, про косу-остров, про Орла… держателей?

– Да… ахинея!

Вздохнул – и крысе неплохо бы нормального человеческого ума, но тут же сам с собой не согласился: не нужно! Крысиного – вполне, а то ведь ещё задумается… не его это дело.

– Ахинея? А сам говоришь – цари приезжали.

– Мы-то не цари.

«Мелкая, мелкая тварь… или хитрая?»

– А зачем они приезжали, не расслышал? Когда приезжали?

– Когда жареным запахнет. Они все про этот остров знали.

– Остров?

– Ну, раньше эта коса островом была.

– Как это? Должно быть наоборот: построили плотину – коса стала островом, а не остров косой.

– За что купил… Может, он плавучий?

– Ладно. Значит, прежние цари знали, а нынешние что – забыли?

– Да какие они цари – нынешние?

– Какие-никакие, а вот не поехали. – «При других где бы ты был…»

– Сами не поехали, нас послали, – съехидничал Толян.

– Нас, – не поддержав ехидства, совершенно серьёзно сказал Гога.

До рыжего что-то дошло, но он отмахнулся от ошеломившей его мысли.

– Значит, говоришь, собрались страну спасать?

– Да, есть такая у русских пьяниц забава. И Орёл им в помощь.

– Орёл – это что? Птица, корабль, человек?

– Вот тебе интересно пьяный трёп расшифровывать! Божий посланник – легче тебе? Он тут всем заправляет, а за три года до беды появляется, забирает… пьяную ватагу и отвозит их…

– Куда?

– На кудыкину гору. По этапу, а этап у них в русскую версту, слышал про такую? Одна остановка на Урале, другая в Сибири, третья на Байкале, а четвёртая ещё дальше, а пятая на краю земли.

– И что там?

– Никто не знает.

– Никто?

– Есть у них один полутруп, тот знает, только забыл.

– Кто ж такой?

– Не поверишь: Орёл.

– Главный, что ли?

– Ровно наоборот.

– Понятно.

«И что ему понятно? – подумал Толян, поглядывая на вдруг откинувшегося на спинку и закатившего глазки-бусинки компаньона. – Соображает… Знает ведь что-то обо всём этом, чертяка, увязывает в своей лысой башке… ему-то, наверное, вводную давали, а тут пойми, что к чему. Ничего, потерпим…»

Они сидели в сравнительно уютной коломенской кафешке со странным названием «Старая нега». Наверное, в городе была ещё нега молодая или новая – иначе зачем уточнять, какая. Словом, этакий притынный кабачок районного масштаба.

– Что за слово такое дурацкое – «нега»? – по инерции недовольно бурчал Толян. (Аркадий бы им объяснил, что это просто нахождение без движения, не га, другими словами – отдых).

– Не Вена, конечно, но и не луховицкая пивная…

– А кто оплачивает это удовольствие? – спросил, когда почти всё лучшее из меню оказалось, наконец, на столе, а Гога вышел из задумчивости – довольным и даже весёлым, чего не было за все четыре для этой странной командировки. «Надумал ведь что-то!»