Возвращение на Седьмой холм. Лунный свет - стр. 12

Спасение капитана было случайным избавлением, он должен был погибнуть, но волшебная сила пробудила верного друга, и тот не смог его оставить на растерзание. Взамен чудесного спасения гиппокампусу, нарушившему все правила и отступив от своего предназначения, и спасенному воину было назначено нести службу. Они должны были три тысячи ночей подряд тянуть небесное светило по океанскому дну с одного края неба на другой, чтобы утром оно встало с положенной стороны и даровало благополучное возвращение из царства Морфея всем живущим на земле.

Была ли эта служба явью или сном, капитан не мог ответить с уверенностью. Мореплаватель очнулся на жесткой кровати. Сквозь веки просвечивал мягкий, оранжевый свет, легкое дуновение жаркого ветерка веяло, окутывая незнакомым запахом, и только птичий гомон нарушал тишину. Капитан понемногу, щурясь, открыл глаза. Он лежал на узкой деревянной кровати в небольшой комнате. Стены из теплого песчаника, большое распахнутое окно, деревянные внешние ставни немного скрывали пейзаж. В голове у него было совершенно пусто, а аскетичность комнаты не добавляла воспоминаний. Тело его не слушалось и было очень тяжелым, ему казалось, что его придавило к кровати. Он приподнялся и попытался сесть, но голова закружилась, и он снова прилег.

«Наверное, я долго болел», – подумал моряк. Но ощупав себя, он не обнаружил ни ран, ни боли, кроме того, его тело не было ослаблено болезнью, мышцы были крепкими и силы быстро возвращались к нему.

Вскоре память начала возвращать в его сознание отдельные воспоминания – детство, отец, мать, родной край. Были и другие воспоминания – упругая спина синего морского коня, которым он управлял силой мысли, рассекая голубую бездну, огромная, сплетенная из лунных лучей сеть, привязанная к крупу гиппокампуса. В этом воспоминании были восторг и легкость, он начал подозревать, что это не совсем сон, наверное, он долгое время провел под водой и сейчас сила притяжения действовала на него как магнит, притягивая к земле. Чем дольше он бодрствовал, тем больше приходили воспоминания о земной жизни и растворялись воспоминания о морской службе.

Проснулся он в монастыре. Обитель стояла на высоком берегу океана, а жили в ней монахи, которые дали обет молчания, как аскезу, до конца своих дней. Задавая множество вопросов, он не получил ответ ни на один из них. Монахи только смотрели на него с любовью и сочувствием.

Капитан постепенно приходил в себя, ему казался непривычным вкус еды и пресной воды. В один из дней старый монах принес ему пиалу с непрозрачной жидкостью. Мистер Эдвард с недоверием принял из его рук горячий напиток. Затворник показал жестом пить и удалился. Капитан сделал первый маленький глоток и почувствовал вкус чая, ароматного чая с особыми специями и тростниковым сахаром. Воспоминания хлынули бурным потоком. Он делал еще и еще глоток, не видя ничего вокруг себя. Слезы капали в пиалу, а он продолжал пить, жадно, как будто от этого зависит – вспомнит он все до конца или нет. Он поставил пиалу на столик рядом с кроватью и заметил на нижней полочке шелковый мешочек, истертый временем. Он медленно взял его в руки. Услышав знакомый звон и еще не раскрыв, понял, что это – те самые две погремушки из Ниваса, из удивительной лавки старого хитреца Вивека, которые спасли ему жизнь.