Возвращение корнета - стр. 17
И в это время громко заржал наш коренник, и сразу же где-то раздалось ответное слабое ржанье. Лошади опять тронули. Егор шумно вздохнул и соскочил с саней.
– Эй, кто крещеный? – закричал он не своим голосом.
Скоро мы подъехали к какой-то снежной горе. От нее отделился великан, весь белый. В руке он нес фонарь и махал им.
– Эй, кто крещеный? – закричал Егор снова.
– Пучугские, – отвечала фигура, – с пути сбились. А ты не Егор будешь, не Воронихинский работник?
– Я самый, – отвечал Егор. – Тоже грех, скажи на милость, перед самым домом в пургу попали. Кого везешь?
– Дохтурскую дочку. Попали, что ни есть, в самый раз, – фигура выругалась. – Конь пристал… не идет, замерзать тут…
Услышав, что Ася была в десяти шагах от нас, вот в том возке, я нисколько не удивился, точно так и должно было быть. Но как следовало мне поступить?.. Нужно было как-то взять Асю под защиту, спасти ее от пурги, от волков, от опасности, предстать пред нею защитником; и я жаждал этого и всё-таки не мог заставить себя встать.
– Распрягать тебе надо, – раздался сбоку решительный голос Егора.
– А как же я воз покину, денег стоит.
– А он те поблагодарит, коли дочку заморозишь. Дурная голова! Поутру стихнет, найдешь воз, что ему здесь сделается.
Они ушли в темноту и скоро опять вернулись, ведя лошадь под уздцы. Вторую пристяжную хотят впрячь, – сообразил я, – а как же останется воз? В самом деле, ведь там же Ася?
– Егор, Егор! – с ужасом закричал я и поспешно стал выбираться из воза.
– Чего ты кричишь? – раздался сбоку, совсем рядом, его голос. Ляжи, сейчас поедем… Вот, только компаньонку к тебе переведу. Теплее будет ехать. Ляжи, знай!
В темноте, замирая сердцем, я лежал, ожидая ее. Но что было лучше: встать или остаться так лежать? В конце концов я решил притвориться, будто совсем не знаю об ее присутствии, и больше всего заботился о том, чтобы она не подумала, что я боялся метели, – нужно было показаться холодным, спокойным. Я приподнялся на локоть и остался так, полулежа, как будто я о чем-то Думал. Мне не пришло в голову, что среди ночи, среди мглы она совсем не могла заметить моей геройской позы. Скоро Егор появился с ношей на руках.
– Куда вы меня несете? – различил я трепетный, дорогой мне голос, спрашивающий беспрестанно, со слезами: – Почему, куда вы меня несете?!
– А вот, с компаньоном веселее будет ехать, барышня. Не сомневайтесь, к утру домой преставим.
Ася барахталась рядом, видимо не узнавая меня.
– Успокойтесь! – сказал я, стараясь говорить низким голосом, – я с вами.
Она приподнялась, насколько могла, в темноте я различил блистанье глаз, уловил ее дыханье, у меня зажало от радости сердце, и вдруг услышал ее голос, как ангельскую музыку:
– Ах, это вы, Андрюша, ах, как я рада!.. Я так боюсь, мы заблудились, мы сбились с пути… Я так боюсь! – и она придвинулась ближе ко мне.
– Не бойтесь ничего, – отвечал я опять, весь загораясь геройством и добавляя те же слова: – Я с вами!
– Правда, вы думаете, Андрюша? – спрашивала она беспрерывно и ветер рвал ее слова, – какой ветер! Вы думаете, мы доедем, буря пройдет?..
– Не бойтесь ничего. У меня хороший возница, Егор никогда не собьется с пути, – и я взял ее за рук у. Мне нравилось, что я сказал: «Егор, мой возница», – выходило совсем по взрослому и придавало мне веса.