Возвращение клана 2 - стр. 26
«Этот гад либо убить меня хотел, либо сильно изувечить», – мелькнула в голове запоздалая испуганная мысль, когда я, максимально напитав ноги, позвоночник и вообще тело живицей, встретился таки с поверхностью и тут же, свернувшись, кувырком покатился по песочному покрытию арены, максимально гася как удар, так и остаточную инерцию.
Более-менее остановившись, тут же вскочил на ноги и вновь принял клановую стойку, быстро найдя взглядом противника. Учитывая, что его предыдущая комбинация была явно наработанной, падений с такой вот высоты парень явно не боялся. Однако, одно дело, когда сам высоко прыгаешь и контролируешь весь процесс вплоть до приземления, и другое – когда тебя фактически швыряют вниз головой прямо на пол арены, чего верзила от меня явно не ожидал.
Бошку он себе, надо сказать, рассадил знатно, всё лицо было залито кровью, в то время как сам старшекурсник, всё же кряхтя и покачиваясь, медленно вставал сейчас на ноги, помогая себе одной рукой. Другая же безвольно болталась вдоль тела, то ли сломанная, то ли выбитая из сустава. Что ж… мне было его не жаль, потому как я, получись у него всё так, как он задумывал, явно был бы в худшем состоянии!
А так как бой мы прекращать не торопились, на весь анализ ситуации я позволил себе потратить всего какие-то доли секунды, после чего просто метнул себя «Пушечным выстрелом» прямо в противника. Правда, не так, как раньше делал, а так, как этот сломанный клановый «Рывок», получившийся у меня по незнанию, обычно использовал в бою мастер Гаврила, называя это «очень длинный пинок».
В результате я со всей мощью техники врезался стопой ударной ноги прямо в грудь старшекурсника, только в её «замедленном времени», наконец-то рассмотрев клановую тамгу своего оппонента. Который оказался из клана Топтыгиных, что, в общем-то, объясняло как скорость и явную дикость первой атаки, так и ту силу, с которой он одним пинком подбросил меня на такую верхотуру.
Топтыгины, вообще-то, Московский клан пользователей стихии «Земли», был одним из тех древних и редких образований, которые ещё называли тотемными или анималистическими. В своих способностях и манере ведения боя они обычно опирались на подражание повадкам какого-либо животного. В данном случае лютого медведя, испокон веков развиваясь в соответствии с этим образом, и даже их клановые чары были жёстко специализированными на тотемном образе. Поговаривали ещё, что во времена Святогора Топтыгины приручали этих лесных чудовищ и даже сражались верхом на них, как простецы на своих лошадях, но я, честно говоря, в «медвежью кавалерию» как-то не верил. Трудно себе представить, зачем чародеям, даже древним, вообще могла понадобиться такая вещь, как скакун…
И ничего удивительного, что с такими завихрениями в мозгах и воспитанием парень вдруг надумал меня жёстко покалечить, после того, как я уработал чародейку из его команды. Или вообще подругу! Вот правда, я подобной безжалостностью не страдал, даже если сам хотел наказать этих говнюков со старших курсов за то, как они измордовали наших! А потому, зная силу удара, приправленного «Выстрелом», целился всё же ему в грудь, причём на всякий случай подальше от сердца. А не в уже и без того отшибленную голову или тем более шею. Всё же помнил, что это в первую очередь просто высокомерные идиоты, а не враги, которых нужно уничтожить!