Возвращение домой - стр. 9
– Воин не работать! – сказал вождь. – Воин – охота, рыба, война. Женщина – строить дом, делать еда, кормить детей, делать конуко.
– Да! Далеко пойдём! Вон птица сидит. Сможешь убить?
– Конечно! – вождь встал и собрался идти к птице.
– Нет, отсюда.
– Отсюда нет, стрела не долетит.
– А я могу. – Матвеев достал маузер, пристегнул кобуру, прицелился и над Кубой раздался первый в истории выстрел. Попугай упал. Вождь упал тоже, испугался выстрела.
– Сходи, принеси. – Вождь принёс окровавленную птицу. – Я – верховный вождь всех людей, которые живут на этой земле, я – Гуанин. И я тебе говорю, что никакой войны мне не надо. Мне нужно поговорить с вождём сибонеев. Ты понял?
– Есть одна женщина, она дочь Матуото, я пошлю её.
– Это – дело! Ступай.
Глава 2. «Куба – любовь моя!» Поиски союзников.
Прошло более двух недель, прежде, чем Эйкьюэйбана, верховный вождь Таино, сказал Матвееву, что вожди Сибонеев и Таино решили выкурить трубку мира с ним, и признать его старшинство. Индейцы хотели собраться у них в самой большой хижине, но Матвеев сказал, что встречаться все будут у него, в его доме. Строительство дома только что закончили. Дом, правда, предназначался под казарму, но, Найтов сказал, что вожди не поймут, если первым там не поселится самый верховный из всех верховных.
– Потом переедете, Дмитрий Васильевич.
Не обошлось без прикола: каждый из верховных вождей подарил Матвееву 20 жен! Количество жен определяло на острове статус правителя. И на грудь ему повесили, весящую килограммов шесть, золотую блямбу, на которой были изображены собака и ягуар: тотемные знаки обоих племён.
– Ну, всё! Осталось раздеться, раскраситься, и пробежаться, завывая! – смеясь, резюмировал Дима.
– Вы бы лучше подумали, что будете делать с этим гаремом! – сказал Заостровцев.
– Применение мы им найдём! Завтра проверить всех в лазарете, и посадим учиться. Девки они молодые, научатся.
Больше всех была возмущена Верочка Панина, которая уже считала адмирала своим. Ночью, когда пьяненькие от большого количества пива невесты спали, Верочка вернулась в дом, и нашла Дмитрия у окна. Он курил и допивал коньяк из «адмиральского запаса».
– Дмитрий Васильевич!
– Что тебе, Верочка?
– Вы серьезно решили на них жениться?
– Почему нет? Пусть считаются моими жёнами. Здесь своеобразное отношение к институту брака. В принципе, все свободны в своём выборе. Сейчас, когда нас всего три тысячи человек, появление «лишних» восьмидесяти рук – это много! Плюс, это расширение наших знаний о местной природе. Ты обратила внимание, что мы едим только то, к чему привыкли у себя, знаем, как это готовится. Их знания будут полезны для нас.
– А как же остальное, дети, там…
– Ой, господи! Найдут они с кем переспать, если окажутся здоровыми. Больных отправим обратно, заменим на здоровых.
– А Вы, сами, Вы так смотрели на одну!
– Это которую?
– Ну, я их по именам не знаю, сначала стояла посередине, а потом сидела справа.
– Я, тоже по именам их не знаю, но некоторые очень даже хорошенькие!
– А я, что, хуже?
– А ты, что, решила стать старшей женой?
– Да, тьфу на Вас, товарищ адмирал. Вечно Вы шутите!
– У меня уже было две жены, Верочка. И где-то там двое детей. А я здесь.
– Любите свою жену?
– Да, наверное. А дочку так и не увидел.
– А может быть, нам удастся вернуться?