Возвращение блудного папы - стр. 36
Что с ней такое? Может, устала? Я ей сегодня задал жару. Да еще и на самокате заставил кататься. По-моему, ей не очень понравилось.
Зато разбойники в восторге. А главное, мы достигли цели. Подружили их. Они больше не дерутся и, я надеюсь, не будут. Хотя кто их знает…
Света листала меню.
- Я бы, пожалуй, заказал еще салат.
Я сказал это только для того, чтобы она со мной поговорила. Протянул руку, якобы, чтобы посмотреть меню. А на самом деле, чтобы коснуться ее ладони.
Но она отдернула свою ладонь.
- А нет, этот салат не пойдет, - заметил я. - Там баклажаны.
- Баклажаны - это фу! - выдал Захар.
- Гадость! - поддержала его Соня.
И посмотрела на маму. Та даже не подняла глаза от меню.
- Мы с Захаром ненавидим баклажаны, - я все еще пытался поддержать общий разговор. - Готовы охотиться на них и убивать.
Соня расхохоталась. Захар тоже заржал.
- Я тоже ненавижу баклажаны! - горячо заявила Соня. - И тоже хочу их убивать.
- У меня есть идея. Возьмем пленных. И расстреляем.
- Как это? - вдохновилась Соня.
- Купим баклажанов и будем убивать их из лука. У нас с Захаром есть лук и стрелы.
- Я тоже хочу лук и стрелы! А мама мне не покупает!
- Мы тебе дадим пострелять. Если мама разрешит, конечно.
- Мама! - заканючила Соня. - Я хочу стрелять по баклажанам.
- Не сегодня, - отрезала Мышка.
Да почему она стала такая сердитая?
И никак не хочет подключаться к общей беседе. Ни разу за все это время, как пришла в кафе, не взглянула на меня.
Разбойники начали болтать о самокатах, о том, как круто иметь электрический. Оказалось, у обоих есть обычные, где надо отталкиваться ногой. Но электрические, конечно, в сто раз круче!
- Подарю тебе такой на день рождения, - говорю я племяннику.
- Так это еще сто лет ждать!
Я бы и сейчас купил, но Маринка запрещает мне слишком баловать Захара.
- Всего-то пять месяцев осталось. Или… А, да пять. Ты же 5-го февраля родился?
- Ага.
- А у тебя когда день рождения? - обратился я к Соне, которая слегка заскучала.
- 30-го апреля.
Я хотел сказать: “С меня электрический самокат”. Но посмотрел на Мышку, и слова застряли у меня в горле.
С ее лицом творилось что-то неладное. Если до этого момента она казалась замороженной, то сейчас выглядит злой и испуганной одновременно. В чем дело?
Вроде, ничего плохого не происходит. Мы сидим, болтаем. Говорим о днях рождения. Вполне невинная тема.
Мышка внезапно лезет в сумочку, достает телефон, смотрит на экран. Я успеваю заметить, что там нет никаких новых сообщений. Пусто.
Но она куда-то жмет, что-то изучает с деловым видом.
И заявляет:
- Мне нужно на работу.
- Ты же никуда не торопилась.
- Мне тут написали…
Никто ей ничего не писал, это я знаю точно. Мышка врет.
Интересно, зачем?
- Собирайся, пойдем, - обращается она к Соне.
На меня по-прежнему не смотрит. Как будто меня нет. Или как будто я ее чем-то обидел.
Что началось-то?
- Мы тоже идем, - говорю я. - Я вас отвезу куда нужно. Ты же без машины.
- Я вызову такси.
Соня с Захаром уже выбрались из-за стола и склонились над клумбой. Смотрят на какого-то жука.
Мышка вскочила, я тоже встал, подозвав жестом официанта.
Я подошел к ней, улыбаясь и придумывая какую-нибудь легкую, забавную фразу. Мышка из-за чего-то напряглась, надо ее расслабить.
Но я не успел сказать ни слова.