Возвращение барона Блутзаугера - стр. 3
– Сынок, ты что-то поздно возвратился сегодня, мы уж собрались выслать дозорных тебе навстречу. Но отчего ты так взволнован?
Фридрих решил не рассказывать матери о встрече в лесу и, придав лицу беззаботное выражение, присел возле нее.
– Да совсем заговорился со старым Тобиасом. Бедняга живет одиноко и, должно быть, перемолвиться с кем-то ему выпадает нечасто. А как вы провели этот день? Слышал, что в замке все ищут лекаря. Неужто вы оступились и нуждаетесь в его помощи?
– Вот несносные дамы, – рассмеялась королева, – да я и впрямь немного повредила ногу, но вполне обошлась примочками, что сделала старая Мария. И господин Шварц нужен совсем не мне. Представь сынок, какое удивительное происшествие случилось с нами сегодня…
Но тут в покои королевы вошел старик лекарь. Тощий, словно вязальная спица, важный и чопорный. Шварц поклонился королю и королеве и замер в ожидании разрешения начать разговор.
– Ах, господин лекарь, как чувствует себя моя подопечная? – воскликнула королева.
Шварц неторопливо поправил вечно спадающие с острого носа очки и степенно произнес:
– Я как раз шел доложить Вашему Величеству, что бедняжка пришла в себя и может говорить. Но, к несчастью, память к ней не вернулась – толком разузнать подробности нам не удастся.
– Должно быть, вы сурово говорили с ней. Уж лучше я все выспрошу с лаской и материнским участием, – и королева решительно направилась к двери, опираясь на руку герцога Манфреда и слегка прихрамывая.
По ее поручению, рассказать о приключившемся досталось двум фрейлинам. Перебивая друг друга, охая и ахая, они поведали Фридриху о странном происшествии.
– Представьте, господин король! В перелеске лошадь нашей королевы ни с того ни с сего встала как вкопанная, задрожала, словно в ознобе, да еще поднялась на дыбы!
– Да-да, ужасно! Бедная госпожа Ангелика так и рухнула вниз, не удержавшись в седле!
– Мы чуть Богу душу не отдали со страху, что она разбилась насмерть!
– Словом, пока служанки давали нам флакончики с душистой солью, чтобы прийти в себя, курфюрст Леманн крикнул, что госпожа королева жива и лишь немного подвернула ногу.
– И мы стали молиться Святой Деве и благодарить ее за чудесное спасение.
– А нельзя ли рассказать покороче? – сердито воскликнул Фридрих, у которого уже голова разболелась от трескотни фрейлин. Они обиженно поджали губы и продолжили:
– Госпожа королева нипочем не желала отправиться домой, пока не узнает, отчего ее послушная лошадь вдруг так взбесилась.
– Нам, конечно, тоже стало любопытно. И вот, раздвинув ветви орешника, мы увидали…
– Ах, до сих пор душа в пятки уходит…
– И сердце словно выскакивает из груди…
– И что же вы увидали? – нетерпеливо спросил король, топнув ногой.
– Вообразите, Ваше Величество, под кустом прямо на прелых листьях лежала нищенка!
– Всем показалась, что бедняжка мертва, и мы опять упали в обморок.
– Но храбрый курфюрст дотронулся до ее руки и объявил, что несчастная еще дышит.
– Представьте наше удивление, господин король, когда ваша матушка повелела доставить нищенку в замок и позвать к ней лекаря!
– А по-вашему, надо оставить несчастную помирать в лесу? – глаза Фридриха потемнели от гнева.
– Но господин король! Она была такая грязная, вся в лохмотьях, что и дотронуться-то противно!
– Нищие вечно умирают в самых неподходящих местах, зачем же брать их в королевский замок?