Возвращение 2 - стр. 34
Хозяин взглянул на Дмитрия, следящего за его действиями.
Бестужев сомневался ещё секунду. Но вот это «надевай» – точно не просьба. Так что он уверенно надел металлический ободок на запястье и приставил к нему прямоугольную колбу. Вещество из неё втянулось в центральную точку на браслете и вошло под кожу. Ощущения были интересные и не приятные… настолько, что Дмитрия затошнило.
Жидкость «проползла» внутрь прямо по кровеносным сосудам. Будто сотни червей прорыли тело насквозь, а потом лопнули, нажравшись плоти, а вот то, что выплеснулось… и вылезло прямо сквозь кожу в виде смолы.
Звук отвращения всё-таки вырвался из горла Бестужева.
– Это живое? – прошипел он, сглатывая тошноту.
Ответ заставил сплюнуть слюну прямо на красивый пол.
– Мгновенная симбиотическая мутация, – произнёс пришелец, и засмеялся над реакцией аборигена.
– Обратно выйдет? – прошептал Дмитрий, уже чувствуя, как уходит боль из головы.
«Живой» костюм устранял внутренние повреждения.
– Через браслет, – ответил хозяин. – Пока ты жив, рэк-симбионт будет работать на тебя. Умрёшь, сожрёт тело до последней клетки.
– Как у мегов, – понял Бестужев.
– Да, – кивнул хозяин. – Рэк-симбионт встроен в боевую форма-мутацию.
– Во что?
Дмитрий перестал опираться на бортик ванны, сделал шаг в сторону, чтобы лучше видеть панель. С симбионтом ему всё понятно, как он работает видели на Земле. Регенерация мегов потрясающая, распад тела после смерти – пара часов.
А вот на панели было ещё несколько прямоугольных сосудов. На отдельном месте стояла и колба со знакомым веществом сине-фиолетового смешения цветов – мутация мегистотерия. Но в отличие от остальных, этот сосуд имел объём примерно литр.
Сама панель была испещрена трубками, выходящими из чаши ванной и подсоединёнными к ложам размещения колб. Вспомнив, что происходило минуты назад, и, оценив слова пришельца, Бестужев понял, как это всё работает.
Ванна – устройство восстановления исходного состояния объекта, подвергшегося мутации. Каждая колба на панели заполнена веществом, содержащим отдельную программу. Система трубок собирает его, когда оно покидает тело объекта, и заполняет колбы. Видимо, чтобы можно было использовать его повторно. Значит, в любом случае нужен сосуд. Иначе, вещество разрушится.
Дмитрий смотрел на прозрачную, чуть светящуюся жидкость, заполнявшую ванну. Она вводилась в организм теми же трубками, а потом вытесняла мутировавшие клетки. Они же просто вытекли из него. Бестужев покачал головой. А он ведь… дурак.
За всё время они ни разу не задумались по-настоящему о том, зачем нужен носитель? Почему просто не вырастить монстра в искусственной среде? С нуля, в пробирке. Зачем предавать программу мутации человеку? И делать монстра на основе чужого тела. Потому что мегистотерий – это костюм! Который надо надеть на кого-то. Пришелец назвал это «боевая форма-мутация».
Аборигены, обнаруженные на планете, подошли, наверное, из-за положительного биологического сходства с самими хозяевами. Пришельцам оставалось только внедрить в костюм устройство контроля и позаботиться о ликвидации собственного сознания, чтобы не было проблем с управлением.
Бестужев осознал, что они действовали не правильно. Они пытались взломать программу мутации, но суть в том, что они ломали боевой костюм, максимально защищённый от разрушения. Клетки человека на самом деле не уничтожаются, они ассимилируют в состав нового организма. Чтобы запустить обратный процесс, нужно лишь дать команду на рассоединение.