Возвращается муж из командировки... - стр. 32
Не, ну может, я и вправду извращенец. Но когда она вытащила иглу, мне очень захотелось резко перевернуться и завалить ее на себя. А потом – подмять под себя. Со всеми вытекающими.
Угу, из кого-то что-то давно не вытекало, и поэтому давит на мозг. Что ты сам там думал, Егор? Что Леся – самый неподходящий для тебя вариант для перепихона – сейчас и вообще?
Да, неподходящий. Но у нее такой приятный смех. И, когда она наклоняется со стороны спины ко мне, я чувствую запах. Духи или что-то еще – легкий, но, блин, врезался намертво в голову, скоро, как у собачки, на запах начнут слюни капать. И когда она гладит меня по заднице – вообще туши свет, сливай воду. Ну, или не воду.
А Леся категорически настаивает, чтобы я после укола лежал, не вставал и не провожал ее. Собирает обратно все в пакет, говорит: «Пока, Егор» и уходит, захлопнув за собой дверь. И переломить эту традицию уже не получится. Зато… зато уколы когда-нибудь закончатся, и тогда мы это дело отметим. Я решил это твердо. Ну, потому что дело же не в недотрахе, который внезапно встал передо мной. Во всей красе встал, ага. А в том, что стоит у меня на эту вот конкретную девушку, с которой нас связывают очень нетривиальные отношения. И мне край надо все же понять – извращенец я или не очень?
***
Кто бы мне сказал… Вот именно в тот самый момент сказал... Когда я, обалдев, увидела на своем балконе голого парня, который, ко всему прочему, оказался любовником моей соседки и наставлял – ну хорошо, не наставлял, а пытался наставить – рога хорошему мужику и соседу Михе. Вот скажи мне кто в этот момент, что буквально через несколько недель я буду к этому же самому парню испытывать симпатию – я бы заподозрила этого человека в отрыве от реальности.
А, получается, что в отрыве от реальности я. Как-то так незаметно получилось, что сегодня я грущу от того, что вечером иду делать Егору последний укол. И как я дошла до жизни такой? А вот как-то так дошла.
Ну, во-первых, он меня реально выручил деньгами. Сумма не бог весть какая, конечно, но экономить я умею, а мне и надо-то было перебиться буквально пару-тройку дней до аванса. Ну не люблю я занимать, в каком бы то ни было виде – у человека или у банка – не люблю. Гордая, да. А еще, говорят, берешь чужие, отдаешь свои. Мне эта фраза кажется очень правильной. В общем, Егор меня, сам того не зная, выручил. Но это же не повод для симпатии, наверное. Но у него же еще и задница совершенно шикарная. В комплекте ко всему остальному, тоже очень даже годному – и рост, и плечи, и лицо. А то, что с Юлькой мутил… Нет, тут он, конечно, все-таки дурак! Но очень симпатичный дурак.
И я зачем-то снова и снова стала думать о том, что надо бы сегодня как-то принарядиться, перед тем, как в последний раз идти к Егору делать ему укол. И даже уже перестала в этом желании перед собой оправдываться. В конце концов, я его сегодня последний раз вижу. По крайней мере, по разумному поводу.
***
Пиццу я заказал к восьми вечера, а вот за всем остальным пошел в магазин сам. Люблю выбирать еду, видимо, сказывается не очень избалованное вкусностями детство. Вот я и разошелся. Сыр какой-то хитро-выделанный, сырокопченая колбаса, оливки, ягоды – черешня и клубника. И меренговый рулет к чаю. И сам чай. В смысле, бутылка винью верде. Ну, просто на всякий случай!