Возрождение: Война - стр. 23
Каких только эпитетов ему не придумывали! Великий маэстро. Гений. Легенда. Меценат. Грапп Феро построил с нуля столицу Пандеи, наполнив её школами, институтами и прочим. Всё это прославило Пандею, как центр искусств. Самые лучшие передачи новоленты составляли именно здесь.
Ларе показалось, что мама хотела увидеться с ним не случайно!
Коптер-такси понёс над просторами. Лара в уютной кабине застыла у иллюминатора. За стеклом поплыла Родина Декартов, о которой так много писали и говорили. Тень винтокрылой машины то поднималась, то шныряла вниз проворной птицей, бегая по изгибам холмов. Россыпь вершин усеивала Предутёсовое Плато, превращая даль до самого горизонта в навеки застывшие волны пронзительно-изумрудного цвета. Тщательно прорисованные, как на картине пейзажиста, холмы сменялись заливными лугами, а кое-где обрастали прилесками, за которыми шли огромные леса, ведущие вглубь континента. И зелень, зелень, зелень вокруг… Гордость аграриев благодатной Пандеи!
Земля маминых предков – огромный континент делился на множество угодий, где каждый вёл земледелие или скотоводство на своих сотнях гектаров. Были и общинные хозяйства. Но те, кто обладал собственной землёй – считались знатными и родовитыми. Из таких семей были выходцами – мама и Грапп Феро.
Мать весь полёт пялилась вдаль. А Лара задумалась: примут ли их? Ведь старик слыл очень замкнутым. Тётя Эльза говорила – Грапп Феро не принимает никого! Он слишком эксцентричен. И не делает исключений!
Внизу показались огромные волосатые ящеры – гипфы – охранники стад. Элегантные короткошёрстные травоядные с клювообразной головой – местная фауна, похожая на ящериц ростом с коня. Не хищные, но достаточно умные и сильные, чтобы охранять территорию и загонять целые стада в стойла. Для верховых поездок гипфы годились даже лучше лошадей. Эти ящеры считались символом Пандеи. Гипфы берегли места, приносящие аграриям баснословный доход. Дюжина разномастных ящериц в этот момент кружила вокруг сотни коров, загоняя их в круг. Лара вцепилась в поручень, провожая взглядом живую спираль:
– Ух! Мам! А, ты доила корову?
– Нет! Я?.. – Эра округлила глаза. – Я танцевала!.. И пела!
Мама опешила не зря. До знакомства с папой она пела в опере. Эру Декарт хвалили, и многие искусствоведы и ценители прочили ей большое будущее! Но большое будущее сдулось как шарик, напоровшийся на петличку брака. После концерта к лучшей приме Пандеи подошёл молодой Ал Тор. А точку в гастролях поставила Лара. После родов Эра забросила концерты, и, казалось, что в карьерном застое винила её. После резких слов Лара, осознав свою ненужность, отодвинулась в противоположный край кабины.
Вдалеке показался точкой, а затем вырос двухэтажный особняк. Дом Феро стоял в одиночестве посреди пожухшей, выжженной светилом, равнины. Жилище выглядело как у настоящего аскета: безликие серые стены, длинная веранда на весь фасад. Лужайка и коптерная площадка. Справа ровными рядами, как фигуры на игральной доске стояли конюшни, где держали гипф. (Жилища гипф продолжали называть по привычке – конюшнями.) Разведение элитных пород считалось причудой Феро. Лара слышала, как в былые годы гений отдавал гипфам, как и искусству, немалое время. Но выгоревшие стены указали, как с годами старик терял к ним интерес.