Возрождение - стр. 32
– А зеленые деревья – как это?
Вовка осекся на полуслове. Непонимающе посмотрел на младшего мальчишку. Что за чушь он спрашивает: «как это – зеленые деревья»? На них зеленые лис…
Тут до него дошел наконец смысл вопроса, и, глядя в любопытные, чистые глаза Мелкого, Вовка почувствовал страх.
Мелкий не помнил зеленых деревьев. Он знал только, что деревья – это черные и серые большие палки, утыканные палками поменьше, которые кое-где торчат на улицах. Ничего зеленого в них не было, конечно.
Вовка засуетился. Хотел было объяснить на словах, но потом спохватился. Включил ноутбук и сам сел к экрану. Подтянул Мелкого, тоже суетливо, и сказал: «Вот, смотри, вот это деревья… – и добавил поспешно: – Настоящие!»
Мелкий смотрел внимательно, почти не дыша…
Ноутбук Вовка нашел полгода назад на каком-то замерзшем мужике. Наверное, тот упал от голода и замерз. Хороший ноутбук, до войны такой мог стоить тысяч тридцать или даже побольше. И куча заряженных восьмичасовых батарей, штук десять, не меньше – тоже была. А в самом буке не оказалось ни игр, ни вообще ничего, почти вся нехилая память была забита книгами, фотками картин, чертежами, песнями, фильмами… Вовка иногда смотрел кое-что – но музыку или кино не включал ни разу, боялся, что разобьет ноут. Почему-то так чувствовалось, отчетливо.
Мужик, наверное, был из тех, кто раньше называл себя выживальщиками. Вовка про них несколько раз читал. Но, видимо, его знания тут не смогли помочь. Умер выживальщик, и все. Все умирают. «Или живут все – или умирают все, выжить в одиночку не получается», – иногда думал Вовка вопреки собственному существованию. И пугался, когда осознавал, что не слишком-то причисляет себя к живым…
На ноуте, кстати, было сколько-то чистого места, и Вовка хотел было вести дневник – пришла такая мысль, – но потом ему стало смешно от этой самой пришедшей мысли, и он так ничего и не завел. Зачем, для кого? А вот теперь машинка пригодилась…
На экране шумели зеленые деревья, и Мелкий вдруг сказал неуверенно:
– А я помню… на них должны быть птицы… живые… И еще разные кошки на них. Которые птиц едят. Такие небольшие, с хвостами.
Вовка нашел ему в компьютере птиц. И кошек…
– Вовка, а можно, я спрошу? – отвлек Вовку от завтрака (это была яичница из порошка, с ветчиной) и размышлений голос оставившего грузовик Мелкого. Он сидел боком, упершись в пол рукой, и смотрел на старшего.
– Угу. – Вовка хрустнул соленой галетой.
– А на свете еще есть люди? Хоть сколько-то? Или только мы?
– Есть. – Вовка со вкусом отпил чай. – Наверняка. Людей было много, все погибнуть не могли. Е-е-есть где-нибудь.
– Вовка, а почему мы к ним не пойдем?
– Куда? – Вовке было лень обрывать малька, пусть треплется. И самому в ответ – почему не поболтать? – В городе или нет никого давно, или прячутся хорошо. Я вообще знаю, как куда добраться, но ты тыквой-то подумай: снегопады, ветер иной раз крыши срывает, сам видел. – Мелкий кивнул. – Куда мы пойдем-то? Нас за околицей или заметет, или просто в сугробах застрянем… Да и вообще. – Он кивнул на радиоприемник: – Вон стоит. Я раньше часто слушал. А потом и бросил – по-моему, полгода назад последняя станция заткнулась. Какие люди? Мы к ним выйдем, а они хавку отберут, одежду отберут, а нас к стенке, и все. Или самих схавают. Ты про людоедов знаешь?