Возрождение - стр. 20
В первом вагоне везли аэросани и несколько снегоходов, а также ехали шесть лошадей, четыре овчарки и располагался запас питания для них – плюс часть «человеческих» продуктов. Вагон был защищен такой же башенкой, как у локомотивов.
Во втором вагоне ехали десять владивостокских лицеистов (младшим был Сенька – брать его в купе к себе и Есении Романов наотрез отказался), и еще десятерых должны были забрать по пути из Селенжинского лицея. Кроме амбразур для стрельбы в стенах, наверху были установлены все те же башенки с «ДШК» – две.
Третий вагон занимал полувзвод преображенских гвардейцев – тоже двадцать человек. Помимо амбразур для стрелкового оружия и двух постоянных пулеметных точек с «КПВТ» в бортах вагон имел наверху танковую башню со 125-миллиметровым орудием.
В четвертом вагоне располагались запасы продуктов, медпункт (два врача и два фельдшера жили тут же, Иртеньев выделил для экспедиции лучших своих специалистов этих профессий), мощная радиостанция и купе: Романова и одно на двоих едущих с ним витязей – Вячеслава Борисовича Жарко и Велимира Владимировича Русакова (свою жену Надежду Русаков с собой не брал, она осталась в Русаковке, а вот старший сын, 11-летний лицеист Вадим, был в поезде). Здесь же везли золотой запас экспедиции – пять тысяч новеньких золотых червонцев, отчеканенных по недавно созданному в результате детского конкурса проекту. Двадцатиграммовые монеты из золота 999-й пробы были с одной стороны помечены пикирующей Птицей Рух, а с другой – имели надпись «РУССКИЙ ЧЕРВОНЕЦ». По ребру монеты шел национальный «растительный» узор.
Сердцем бронепоезда был пятый вагон, почти весь внутренний объем которого занимал генератор, разработанный и лично смонтированный Ошурковым. Во время монтажа Дмитрий Анатольевич почти не спал, почти не ел, стал похож на череп с глазами, ни с кем не мог разговаривать иначе как с криком и полуистеричными обвинениями в тупоумии – а когда его загадочный агрегат заработал и дал энергию, то Ошурков… упал в обморок. В больнице его с трудом привели в себя и отказались выпускать ближайший месяц – физику был поставлен диагноз сильнейшего нервного истощения…
Так или иначе, но энергии, которую давал загадочно урчащий генератор, хватало на полную запитку сразу всех трех локомотивов и всех систем бронепоезда (например – многочисленных прожекторов, дальномеров, прицелов, тепловизоров), причем опять же – на полную мощность. А в коридоре вагона тревожно пахло озоном.
Тем не менее аварийную цистерну с обычным жидким горючим Романов приказал взять с собой. Просто на всякий случай. Она шла сразу за вагоном генератора, а за нею – две цистерны с питьевой водой. Все они, как и вагон генератора, защищались 23-миллиметровой «спаркой» в башне кругового вращения на крышах.
Шестой вагон был точной копией третьего, только гвардейцы там были семеновские. И наконец, замыкал поезд спецвагон, в котором были установлены два 120-миллиметровых миномета с возможностью стрелять через люки в крыше. Гарнизон вагона составляли тоже двадцать бойцов, но не гвардейцев, а дружинников Русакова.
Боеприпасы, часть продуктов, скромные душевые, туалеты, электропечки (в основном – для разогрева продуктов, не для готовки) – все это равномерно и удобно располагалось «под руками» у гарнизона…