Возрождение, или Граната в руках обезьяны - стр. 42

Эуропа застыла в недоумении, затем, подхватив веселый смех деда, загоготала, как гусыня, непрерывно махая юбкой.

Напряжение спало, мастер привстал с угла и подал ей кусочек вяленого мяса, одернул юбку, строго посмотрев в глаза. Беседа продолжалась долго. Девчонка говорила на общепланетарном, но с большим акцентом.

– Что делает время и расстояния. Когда люди размножались, и пришлось тесниться, они с годами приходили к общему языку. Теперь, когда остались крохи, разделённые огромным расстоянием, по прошествии стольких веков снова теряем общий язык, – со вздохом произнес дед.

– Дед, разве можно забыть родную речь?

– Можно. Каждый человек ради забавы изменяет слова, совсем немного, другой – еще немного и так далее, вот и новое слово. А старое неинтересное отходит в прошлое, новое поколение уже его не слышит и не может передать своим детям. Вот ты, например, твои слова – тя, че, чел… Как станут говорить твои дети?

– Поэтому древние люди их записывали в книгах, которые все равно сгнили, – с горечью в голосе продолжила за деда Эуропа.

Мы с дедом переглянулись.

– Так происходит и с именами. Только Великие и дурное хорошо сохраняются в памяти.

– Это как мое?

– Да. Спроси Донжуана, он знает интересную какую-то историю о влюбленных Ромео и Джулия-эта. Но она пересказывалась не раз и с моей трактовкой не сходится.

– Расскажите, пожалуйста! – раскрасневшись, попросила Эуропа.

– Я точно ее не знаю. Это было в древнейшие времена. Жили две семьи, и сын одной влюбился в дочь другой семьи, но родители враждовали и не хотели, чтобы они жили вместе. Тогда Ромео изготовил нож с двумя лезвиями, Джулия-эта легла на перину, он приставил нож к ее сердцу и сам возлег на второе острие. Так и нашли их неразлучными в объятиях.

– Грустная история. А почему Джулию звали Джулия-эта?

– Это история умалчивает, возможно, была еще одна в селении, первую просто звали по имени, а «эту» непослушную выделяли особенно.

Эуропа ближе к полночи, как в сказке, преобразилась, превратившись из немой в настоящую тараторку. Она без умолку стрекотала, будто хотелось наверстать упущенное время. Гроза миновала, небо посветлело, забрезжил рассвет. Я и Эуропа так и уснули возле догоревшего костра.

(дикий запад)

Племя Эуропы находилось далеко-далеко, там, где последние лучи солнца утопали в теплых водах бескрайнего моря, окруженного высокими холмами, камни которых, сваленные в кучи, скрывались в облаках, а вершины покрывали снега. У подножия этих гор приютилась деревушка людей, промышляя рыбной ловлей. В водах Рымского моря (почему Рымского, Эуропа не знает) водилась разная всячина, рыбы, моллюски, крабы… Но рай бывает только на небесах, или «хорошее быстро заканчивается, чтобы остаться в сознании хорошим. Когда много хорошего, нас тошнит, и мы ищем еще лучшее, не замечая, что уже имеем».

Однажды после сильного шторма на берег выбросило страшное чудище, хвостатое, клыкастое, метров пять длинной с огромной пастью. Немного отлежавшись, подкрепившись морепродуктами, которых здесь в изобилии, исчезло. Через месяц приплыла целая свора, бесцеремонно расположилась на пляже. Охотники, отбив одну особь от родичей, с героическим усилием под аплодисменты всей деревни исполнили свой долг, убив опасное чудовище, незаконно занявшее место под солнцем. После анатомических разборок и последующей дегустации мясо было признано съедобным. Более того, оно обладало неповторимым ароматом луговых цветов, нежное, сладковатое на вкус, просто таяло во рту. Все посчитали, что это очередной подарок матери-природы. Было принято решение не трогать, пусть немного разведутся. Убивать научились быстро, они неповоротливы, достаточно запрыгнуть на спину и точным ударом в складку меж шестой и седьмой чешуй, немного сзади, нанести глубокий, не менее полуметра, укол копья, и оно войдет прямо в сердце. К весне они в песке нанесли столько яиц, словно манна небесная, бери не хочу. Детвора с корзинами, одни отвлекали мамашу, другие выкапывали и собирали яйца. Не все гнезда были обнаружены, и через месяц мелкие монстрики заполонили прибрежные воды. От них не было спасения, малые, шустрые, они резвились, как рыба в воде, поедая все на пути, за лето подросшие, стали кусать людей. К следующей весне монстрики достигли метровой длины и в одиночку из воды не выходили. Чтобы хоть немного их истребить, требовалось много воинов, да и смысла уже не было. Новые гнезда разорять не получалось, пресмыкающиеся окружали их кольцом и лежали, не покидая даже ради кормежки. Хладнокровным не требовалось постоянного приема пищи, рептилии смогли защитить гнезда в течение инкубационного периода, и новое потомство ушло в море. Так манна небесная обернулась происками ада. Через пару лет человеку пришлось потесниться, оставив берег, уйти в горы, в лес. Но происки дьявола на этом не закончились. Расплодившись, рептилии разошлись вдоль побережья. Люди, отступая глубже в лес, естественно, наткнулись на бывших врагов, двуногих ящеров. Вскоре в лесах жить стало невыносимо, двуногие монстры оказались очень подвижны и опасны, своими челюстями человека перекусывали пополам. Пришлось сниматься и снова лезть в горы на самые вершины, туда, где царствуют холод и снега.