Возраст согласия - стр. 22

– Ван Гог перед смертью сказал, что печаль будет длиться вечно. К черту!

Я не могла отделаться от ощущения, что повстречалась с призраком. Настолько Ли выбивалась из общего настроения заведения. И этот жгут на руке. До этого я уже слышала от смешливой Ольки, что Ли – героиновая наркоманка, но не верила, считая просто обычными слухами. Эти прекрасные голубые глаза… Похоже, ее единственной настоящей любовью был наркотик. У каждого своя страсть.

Все еще покачиваясь, я дошла до квадратного окна, села на широкий потрескавшийся подоконник и начала набирать ответ любимому. Вдалеке задумчиво дымилась труба из красного кирпича, торчащая посреди месива разношерстных металлических зданий. Трубу опоясывали железные скобки ступенек. Какое-то время я представляла, как забираюсь по ним и заглядываю в ее темное жерло. Это видение заставило меня поежиться.

«Я тоже всегда тебя хочу» – прощелкала по клавишам и отправила. Мимо прошел Владимир Владимирович или ВВ, как все его называли. Мне он ужасно нравился. Приземистый, крепкий, уже седой мужчина с волевым лицом и командирскими замашками. Я часто представляла, как он придавливает меня к стене и жадно целует. В конце первого курса я даже заявилась на его занятие в своих неприличных шортах. Летний день тогда выкинул фортель – солнце уверенно спряталось в тучи перед самым моим выходом из дома. Но я решила не отказываться от своего довольно тупого плана по привлечению его внимания. Мы должны были подходить к его столу и получать какие-то бесполезные бумажки про обучение. И когда я наконец прошлепала в босоножках на низком каблуке к его столу, он кинул оценивающий взгляд на мои ноги и гаркнул: