Возраст любви - стр. 25
Каждый раз, когда речь заходила о ней, Аманда старалась перевести разговор на другое, однако сегодня Джен была не расположена беседовать ни о Поле, ни о чем-либо еще. Но, что бы она ни говорила, как бы ни убеждала мать в том, что дальше так продолжаться не может, Аманда только качала головой, и в конце концов Джен основательно разозлилась. Она так и заявила матери, чувствуя, что еще немного, и она попросту взорвется.
– Знаешь, мама, иногда мне просто хочется разбить что-нибудь о твою глупую голову, – сказала она в сердцах. – Посуди сама: у тебя есть все для счастливой и спокойной жизни: деньги, отличный дом, дочери, которые тебя любят... А ты, вместо того чтобы радоваться, только сидишь и льешь слезы, жалея себя и папу. Можешь ты хоть раз подумать не о себе, а о ком-нибудь другом? Неужели ты ни капельки не любишь нас? Неужели тебе все равно, что мы из-за тебя с ума сходим? Я, например, уже давно не могу думать ни о чем другом, кроме того, что ты находишься на грани и сама загоняешь себя в могилу. Об этом и еще о том, что у меня, наверное, никогда не будет детей...
Тут она неожиданно разрыдалась, да так горько, что Аманда, позабыв о своих несчастьях, бросилась к дочери и заключила ее в объятия. Одно это искупало ту боль и беспокойство, которые она причинила дочерям, и Джен с благодарностью прижалась к матери. Через некоторое время они плакали уже обе.
– Прости меня, Джен, – прошептала Аманда. – Прости меня за все. Я вела себя как последняя эгоистка. Ты заставила меня понять это, и я сожалею...
Джен оторвала мокрое от слез лицо от плеча матери и посмотрела ей в глаза. Да, пусть невольно, но ей все-таки удалось найти подходящие слова, которые помогли Аманде опомниться. Казалось, она даже порозовела.
– Я так боялась, мама, – призналась Джен, громко шмыгая носом. – Ведь ты даже перестала пользоваться косметикой, перестала одеваться, как раньше. А погляди на свои волосы! Они выглядят просто ужасно!..
Впервые за много месяцев Джен была откровенна с матерью, но эта откровенность далась ей удивительно легко. И, как ни странно, Аманда вовсе не обиделась на ее слова. Напротив, она даже улыбнулась и, повернувшись к зеркалу, окинула себя критическим взглядом.
То, что она увидела, ей вовсе не понравилось. Женщину, которая отражалась в зеркале, все еще можно было назвать красивой, но выглядела она высохшей, печальной и неухоженной. И это было неудивительно, поскольку на протяжении вот уже почти целого года Аманда почти не обращала внимания на то, что с ней происходит.
Джен тоже посмотрела на мать в зеркало и неожиданно решила попробовать на ней прием Пола.
– Давай сходим сегодня вечером на вечеринку в салон отца Пола? – предложила она таким тоном, словно речь шла о чем-то совершенно обычном. – Он нас приглашает.
– Пойти туда? – опешила Аманда. – В этот магазин?
Как Джен и предвидела, это предложение потрясло и возмутило ее мать до глубины души. Казалось, на мгновение она даже забыла о смерти мужа.
– Ты, наверное, просто не понимаешь, что говоришь. Это настоящее безумие!
– Безумие – это то, чем ты занималась весь этот год, – жестко возразила Джен, которой не терпелось закрепить свой нежданный успех. – Ну же, мамочка, сделай это для меня! Тебе вовсе не обязательно танцевать там и быть гвоздем программы. Приличное платье, немного косметики – и ты вполне готова. Если хочешь, я могу помочь тебе уложить волосы. Мы поедем вместе, так что тебе не будет там ни скучно, ни одиноко. Пожалуйста, мам, Пол будет просто счастлив!