Возьму тебя навсегда - стр. 32
— Прекрати…
— Расслабься, Миронова. Пашка тебе никогда такого не даст. Думаю, пять минут его называют не потому что он на пять минут заглядывает. Понимаешь? — посмеивается Абрамов.
Его татуированные пальцы чуть-чуть задевают половые губки, меня пронизывают огнем вожделения. Остатки сопротивления медленно сгорают в этом бесстыжем пламени желания.
— Ничего не понимаю. Отпусти меня! Это… неправильно!
— Все, что хорошо, то неправильно. Так всегда! Хочешь его?
Марк поглаживает свой член.
— Хочешь на мой член?
— Нет, — выталкиваю с трудом, прогоняя картинки из воспаленного мозга, который подбрасывает мне видения из моего сна.
Во рту выделяется слюна, я как будто готова его принять в свой ротик и пососать.
Но вместо этого зажмуриваюсь плотно-плотно, чтобы Марк не разглядел мои грязные фантазии через поплывший взгляд.
— Пятнадцать минут еще не прошло. Ты уже сдаешься?
— Нет… — выдыхаю.
Не хочу возвращаться опозоренной и покидать универ. Я более чем уверена, что за нами смотрят прихлебатели Марка и, если я выйду хоть на минутку раньше, они не преминут напомнить об условиях дурацкой игры!
Чертовы игры…
— Тогда держись, сейчас полетаешь…
Марк нажимает пальцами на мои бедра, распахивая их под себя. Я бы хотела сказать, что он сделал это через мои силу, но все с точностью до наоборот. Он лишь немного нажал, погладил нежную кожу, чиркнул пальцами по нежным губкам, и я, устав сражаться, сама позволила ему.
Возникло ощущение, что я сейчас лопну, если он не избавит меня от напряжения, которое сжигало тело до состояния пепла.
— Ахренеть, Маша. Ахренеть просто! — выдает с удивлением Марк. — Тебя и готовить не нужно. Течешь… все бедра в смазке.
Словно желая подтвердить свои слова, он трогает мои бедра с внутренней стороны и проводит влажные дорожки ниже, растягивая.
— Мммм… Мааааааша… Ахренеть! Какая у тебя нежная и мокрая киска…
Марк трогает мои складочки, меня подбрасывает вверх от первого же касания. Его пальцы действуют наглее, кружа возле входа, надавливая.
Он теребит заведенный комочек плоти, играя с ним и наслаждаясь моими стонами.
— Мааарк!
Измотавшись от напряжения, я дергаю руки и шиплю, вспомнив, что у меня связаны руки.
— Маааарк! — хнычу. — Развяжи. Мне неудобно! Развяжи…
Он чуть-чуть проталкивает палец внутрь, и я начинаю дрожать всем телом от того, как быстро накатывает что-то горячее и большее, буквально сносит все на своем пути.
— Мммм… Машка… Блять… Я как будто в раю…
Он властно и дерзко двигает уже не одним пальцем на моих складочках, а сразу двумя, немного кружит, собирая влагу и поднимается выше, дотрагиваясь до возбужденного клитора.
От смелых точечных касаний меня начинает простреливать искрами.
— Марк! — задыхаюсь.
Он отстраняется, сжав кулаки, смотрит на меня темным, заведенным взглядом, опаляя промежность.
Я даже не пытаюсь свести бедра. Я умру, если он не продолжит!
— Мааааарк! — стону, выгнувшись от мук.
— Блять! Ведьма! — взревев, он вскакивает с кровати и быстро-быстро отвязывает мои руки.
Они онемели, почти лишены чувствительности, а движения вялые-вялые.
— Обхвати меня за плечи, — бормочет трясущимися губами в мои. — Пятнадцать минут отменяются…
— Как? Почему? Почему…
Мои губы тычутся в его губы, он их всасывает активно, целует жестко и яро трогает, ласкает, натирает меня между ножек.