Возьму тебя навсегда - стр. 15
Меня накрыло пряным ароматом его парфюма, мощный и свежий приток ворвался в легкие. Но за дорогим шлейфом я ощутила его персональный запах — запах мужчины. Внутри все заныло требовательно. Я могла бы узнать его ближе, глубже… В прошлом. И сделала бы себе только больнее. После таких, как он, в груди остаются только оплавленные черные дыры и пустота.
Его губы коснулись моего виска.
Меня пронзило как от укола. Казалось он пробовался мои слезы на вкус, чтобы понять — настоящие они или напоказ.
Не знаю, что он понял и понял ли вообще. Но Марк Абрамов резко отпрянул от меня, как от чумы, и засунул руки в карманы глубоко-глубоко.
Я слезла со стола и пыталась привести в порядок растерзанную одежду. Вытирала слезы, ненавидя…
Ненавидя себя за такую слабость, за ранимое сердце.
Хотела бы я быть каменной стервой, сукой равнодушной, которое на такое плевать.
Но увы, меня воспитали иначе, вложили в голову и в сердце совершенно другие установки. Бабуля говорила, что доброта, искренность и хороший характер всегда победят, что нужно беречь светлое, но как беречь свет внутри, когда его вырывают из тебя с мясом, когда душу раздирают на кровавые ошметки!
— Уходи, — донесся до меня глухой голос Марка.
Я заправила кофточку, она сбилась в сторону. У меня вообще был вид такой, словно меня помяли дикие звери и таскали по лесу.
Все этот Абрамов невыносимый, дерзкий, грубый тип.
— Что ты сказал? — спросила я.
Вытерла ладонями слезы и пригладила растрепавшиеся волосы.
— Уходи! — повторил Абрамов чуть громче, по-прежнему не смотря на меня.
Меня вдруг проняло болью, а после нее накрыло злостью: да что он о себе возомнил?! Почему считает, что имел право растоптать мою любовь, а потом вести себя так, словно ничего не произошло!
— Не тебе мне указывать. Что ты вообще делаешь на парах для второкурсников?
— А я тут типа смотрящего, — вытолкнул он небрежно. — В курсе? Теперь я президент универа, президент студсовета. Участник новой системы интеграции студентов в учебный процесс. Новая программа, тестовая. Может быть приживется? Я могу выборочно ходить на ЛЮБЫЕ пары и смотреть, как идет учебный процесс. Полная свобода. Непредвзятый взгляд.
Он усмехнулся, мазнув взглядом по моему лицу, и снова начал рассматривать лекционный зал, потом перевел взгляд на свои кроссовки, словно они были интереснее всего на свете.
— Зачем ты вообще вернулся? — с отчаянием выкрикнула я. — Говорили, что папочка устроил тебе звездную практику за рубежом.
Он вскинулся быстро, как гепард и подскочил ко мне, сжав кулаки.
— Что ты сказала?
— Что слышал. То, что ты и сам знаешь. Разве это не так? Зачем! Ты! Вернулся! — выпалила я, осмелившись ткнуть его в грудь пальцем.
Он удивленно откатился назад, на пятках, посмотрел мне в лицо.
— Уходи, новенькая!
— Не тебе мне указывать! Я здесь потому что заслужила это место, и… и я не уйду из университета! Ни за что! Вот так тебе! Понял?! — завопила я и выбежала из лекционного зала, громко хлопнув дверью.
Я бежала так быстро, слезы выбивало из уголков глаз. Легкие кололи остро-остро, в них словно было тысячи острых иголок и булавок. Добежала до туалета, склонилась над раковиной и запустила пальцы под ледяную воду, погрузила их по самые кисти, позволив воде бежать по дрожащим пальцам.
В туалет вошла одна девица и начала подкрашивать губы. Она скосила на меня взгляд и фыркнула: