Возможности слов - стр. 25
– Ты в порядке? Слава богу… слава богу…
Ему в тот момент было плевать, что она может хорошо слышать, как бьется его перепуганное сердце. И в тот момент, кроме «слава богу» никаких слов на ум не приходило. Он даже не мог задуматься, что выиграть этот спор при таком раскладе становится в сто раз сложнее. Нет, сейчас он на самом деле был просто рад, что все обошлось.
Хотя этот день – он не мог этого не признать – нельзя было посчитать скучным.
Глава 5. Высокомерная
Как только Ксюша полностью пришла в себя, она попыталась вскочить на ноги – подальше от назойливых ручищ всерьез запаниковавшего Кирилла. Но он тут же усадил ее в кресло и даже не спешил донимать вопросами о самочувствии. Очередная паническая атака, коих с Ксюшей не случалось уже пару лет. И винить она должна была в первую очередь себя саму – ведь знала же, что любая попытка преодолеть фобию только этим и заканчивается. А в тот момент ей так захотелось высказаться, что она о своем ограничителе даже позабыла. Ведь то, что он сделал было неожиданно и унизительно! Значит, все-таки в первую очередь винить следует не себя, а Кирилла. А Ксюше только оставалось надеяться, что он ее «м-м» сумеет и сам продолжить до нужного по значению слова.
Казалось бы, именно подобных поступков от него и стоило ждать, но Ксюша не была готова. Ее первый поцелуй – может быть и совсем невинный – но первый поцелуй произошел именно с этим отморозком. И дело даже не в том, что она каким-то образом считала осквернение первого поцелуя святотатством, но к этому моменту уже настроилась, что в ее судьбе поцелуям вообще не место. Когда-то, в прошлой жизни, она любила читать романтические истории и представлять себя на месте главных героинь, но жизнь указала Ксюше на ее место, как и на место всей этой ненужной ванили на ее теперешнем пути. Теперь, даже если бы она захотела вновь открыть кому-то сердце, то в силу своего дефекта вряд ли могла бы ожидать полноценной взаимности без примеси жалости. А Кирилла Семеновича она не считала способным на жалость. И если посмотреть с этой стороны, то он совершил самое что ни на есть настоящее святотатство – самый недостойный взял то, на что Ксюша не дала бы право даже достойному.
Через секунду после поцелуя все эти мысли здорово вскипятили Ксюшины мозги, оттого-то и желание высказаться, оттого-то и паническая атака. Но хоть это зрелище произвело на него должный эффект. Теперь он, по-прежнему бледный, сидел прямо на полу, возле ее ног и внимательно всматривался в лицо, чтобы уловить малейшие признаки рецидива, не стесняясь и этого страха, и собственного положения.
Она улыбнулась, но не ему – компьютеру. Открыла файл, напечатала и повернула экран к Кириллу.
«Глубокоуважаемый Мудила Семенович! При всем уважении к твоим фамилии, гормонам и мании величия, хочу попросить одно – никогда не смей даже дышать в мою сторону!»
Кирилл устало усмехнулся:
– Радует, что мы окончательно перешли на ты… Ксюш, послушай, мне и правда, очень жаль. Только, по-моему, с манией величия – перебор. Я ж сижу тут совсем невеличественным псом…
Ксюша окинула взглядом его смиренную позу на полу и кивнула. И что скрывать, ей нравилась такая расстановка сил. Она напечатала снова:
«Да, ты прав. Это ведь типичный комплекс неполноценности – желание утвердиться за чужой счет!»