Возьмите командование на себя - стр. 2
Играя в годы учебы в футбольной команде «Wisconsin Badgers», я считал, что смогу приобрести опыт лидерства (хотя футболист из меня был, прямо скажем, средний). Я упорно тренировался, делал все, что было в моих силах, и, хотя перед розыгрышем мяча остальные игроки редко брали меня в расчет, они все же частенько обращались ко мне за помощью в других ситуациях (как на игровом поле, так и за его пределами). Конечно, футбол помог мне усвоить некоторые ценные уроки лидерства, которые преподавал нам требовательный тренер Барри Альварес и о которых вы прочитаете далее, но в тот день, 18 февраля 2007 года, когда я стоял перед окровавленным телом своего друга, мне стало понятно, что здесь на карту поставлено куда больше, чем в ситуации, когда до окончания матча остается тридцать секунд, а твоя команда проигрывает со счетом 24:27. Служба в морской пехоте была моим шансом понять, что такое быть лидером, когда ставки действительно высоки.
Короткая вспышка взрыва, которую я увидел перед собой, навсегда изменила мою жизнь. Та ночь в Ираке подвергла испытанию боем практически все мои качества лидера: инициативность и аналитические способности, силу духа и умение слушать других, решительность и смелость. Этот эпизод, конечно, не сделал из меня настоящего командира, но показал, каким должен быть лидер и к чему мне надо стремиться.
Сейчас мне тридцать лет. Я больше не солдат и вряд ли когда-нибудь вновь им стану. Теперь я один из соучредителей и глава команды «Рубикон» – добровольной некоммерческой организации, которая родилась в результате телефонного разговора с одним из моих сослуживцев по морской пехоте Уильямом Макналти, состоявшегося спустя несколько часов после катастрофического землетрясения в Гаити. Прошел примерно год после возвращения из Афганистана, и я вновь стал свидетелем разрушений и ужаса в Порт-о-Пренсе, и точно так же, как и несколько лет назад, когда наблюдал по телевизору битву за Эль-Фаллуджу, мне вновь стало ясно, что я не могу сидеть сложа руки.
На протяжении следующих трех дней мы с Уильямом сколачивали команду и составляли планы по доставке в разрушенный город медикаментов и медицинского оборудования. Многие считали, что мы свихнулись, но ведь все предприниматели немного сумасшедшие. Нам с Уильямом неоднократно доводилось слышать аргументы, почему не стоит туда ехать: это опасно, у вас нет полной информации, нет опыта работы в зоне бедствий. Советчики видели одни только препятствия, но мы с Уильямом были заняты поиском решений. Прежде всего нам нужны были люди, знакомые с медициной. К счастью, мой сосед по комнате в университетском общежитии Джефф и его друг Крейг в прошлом работали пожарными в Милуоки и имели медицинскую подготовку. Они согласились помочь. Следующей проблемой была доставка. Аэропорт Порт-о-Пренса лежал в развалинах, и там могли приземляться только военные самолеты. К счастью, мой будущий шурин Райан согласился оплатить перелет до Доминиканской Республики, а это уже, считай, полпути. Кроме того, нашей группе, которая еще только создавалась, требовалось имя. Мы с Уильямом полчаса перебирали различные варианты. В конце концов в перечне названий, которые он переслал мне по электронной почте, мои глаза остановились на слове «Рубикон». Так называлась река, которую Цезарь пересек во время своего похода на Рим. Это была та точка, за которой возвращение было уже невозможным, и я понял, что это именно то, что нам нужно. Наша поездка в Гаити и была той самой точкой невозврата. Это был наш Рубикон.