Возьми меня замуж - стр. 19

– Предлагаете прощальный ужин перед казнью.

Итальянец весело лыбится.

– Да бросьте, никто вас теперь пальцем не тронет.

– Кроме вас, разумеется. – Я не сдаюсь, хотя новость все равно бодрящая.

Он смеется задорно и так соблазняюще беззаботно, что я чувствую, начинаю оттаивать, и на губах независимо от меня появляется глупая улыбка.

– Не бойтесь, обещаю вести себя в рамках приличий.

– Я и не боюсь. – Говорю, а сама думаю, знаем мы ваши приличия, у него же на роже написано «бабник», ему лишь бы девушку в кровать затащить.

– Так как, вы согласны? – Настаивает мой «итальянец».

Соглашаться нельзя, мелькает мысль, ночью потрахаемся, а утром он меня с такой же милой улыбочкой отправит на эшафот. Надо держать марку, я для него ценность, пока он меня не получил, а потом ищи его. Надо отказаться, но как? Думай, подруга, думай.

– А ничего, что нас двое. – Говорю я и стараюсь выглядеть разгневанной. – Вы думаете, я смогу есть, и пить пока мой товарищ томится в застенках.

После этой отповеди мой визави некоторое время выглядит растерянным, но лишь мгновение, а потом опять его глаза наполняются смехом.

– А вы – непростая штучка. – Он опять нагибается ко мне и шепчет. – Так еще интереснее. Знаете что, раз уж вы так печетесь о своем друге, то я приглашаю вас обоих. Согласны?

Он выпрямился в седле, а я в растерянности смотрю на Роя. Тот изображает полное равнодушие, хотя ведь все слышал. Ах так, говорю я себе, ну тогда пойдешь ужинать.

Поднимаю глаза и с вызовом смотрю в открытое лицо Эстегона.

– Хорошо, мы принимаем ваше приглашение.

Я, конечно, ожидала, что в камеру нас больше не бросят, но все-равно была приятно удивлена, когда слуга указал мне одну дверь, а Рою другую. Отдельные комнаты, отщелкнуло у меня в мозгу, значит, мы из разряда заключенных перешли в статус гостя. Это не может не радовать.

Комната оказалась небольшой, но очень светлой, хотя сразу было заметно ее гостевое предназначение. Все как-то по-казенному просто и строго. Кровать, стол со стулом и платяной шкаф, ничего лишнего. Немного скрашивали вид большое арочное окно и изразцовая печь в одной из стен.

– Мне нравится. – Сказала я вслух для убедительности, а про себя добавила, в любом случае лучше, чем тюремная камера.

Прошлась по комнате, заняться было абсолютно нечем, и я плюхнулась на кровать. Вот оно блаженство, застонала я, прикрыв глаза. Настоящая перина, это как мягкое, обволакивающее облако, как паутина, засасывающая в царство морфея. Глаза закрывались сами по себе, и я уже почти провалилась в сон, но не судьба. В дверь стукнули, и она сразу же распахнулась или даже скорее сначала рванули дверь, а потом уже постучали. Вошла симпатичная девушка лет двадцати и за ней две горничные с кипой одежды в руках. Все три одеты в цвета клана: зеленые юбки и лифы.

– Сударыня. – Девушка сделала что-то подобное книксену. – Я принесла вам платья. Выберите, а девушки помогут вам одеться.

Я приподнялась на руках, но вставать не торопилась.

– Ты кто?

– Простите, я не представилась. – Она смущенно улыбнулась. – Я, Лозана, дочь управляющего замка. Гранд Эстегон приказал подготовить вас к ужину.

Вот как, подумала я, значит умыть, причесать, умастить и подать крепостную девку барину в постель. Занятно. В конечном итоге помыться не помешает в любом случае, а то меня до сих пор преследует запах навоза.