Возьми меня на поруки - стр. 15

– Подожди, солнце. Прямо одну минуту.

В его голосе плескалась такая умопомрачительная хрипотца, что меня чуть не пронзило сладкой судорогой. Само собой, я застыла в ожидании приятного продолжения. Но его все не было. Выглянув в окно, я для развлечения пересчитала все стоящие во дворе машины. Потом перешла к деревьям. После настал черед столбов, голубей, взбесившихся из-за хорошей погоды ребятишек…

Наконец наш рекламщик от бога оторвался от айфона и широко улыбнулся.

– В общем, так, – сказал он. – Со свободным временем у меня сейчас напряженка. Так что не будем откладывать дело в дальний ящик. Встречаемся завтра на фудкорте торгового цента «Галактика». В одиннадцать.

– Зачем? – Кажется, мой голос слегка дрогнул.

– Это сюрприз.

***

В ночь с субботы на воскресенье я почти не спала. Волновалась. Мечтала. Строила невероятные планы по покорению сердца Глеба. В общем, неудивительно, что с утра в зеркале меня ожидало жалкое зрелище: посеревшая кожа, красные глаза и темные круги вокруг них. А еще волосы мои были так взлохмачены, что придать им подобающий вид не получалось минут двадцать.

Когда-то я читала, что для того, чтобы выглядеть свежей, необходимо прикладывать к лицу лед. А может, вот он – момент для проверки этого совета? Я заколола волосы и стала рыться в морозилке. Льда там, конечно, не обнаружилось, зато нашлось целых два пакета со стручковой фасолью. В них я и уткнулась. Именно в таком виде меня обнаружилась только проснувшаяся мама.

– Ты пытаешься ускорить разморозку овощей? – спросила она, ставя чайник.

– Нет, навожу красоту.

– Похвально, – одобрила она, доставая из холодильника хлеб и колбасу. – А я, когда хочу освежиться, наношу на лицо майонез.

– Помогает?

– Еще как!

У меня уже немного ломило скулы от холода, потому я с радостью убрала фасоль обратно в морозилку и нашла майонез.

– И много нужно на себя намазать? – уточнила я.

– Чем больше, тем лучше, – отозвалась мама. – Тебе бутерброд сделать?

– Давай!

Чтобы маска подействовала лучше, я решила завтракать прямо в ней. Правда, еда лезла в меня не особо охотно. Но я ведь упрямая! Я не хотела, чтобы мое общение с Глебом омрачилось урчанием в животе, потому все же запихала в себя два бутерброда с колбасой и сыром.

– Ну все, смывай! – забеспокоилась мама, когда я после нашего перекуса стерла со стола крошки и вымыла чашки.

– Уже бегу! – воскликнула я и зачем-то стала поливать цветы.

Мама занервничала.

– Ксюша, ты уже полкухни залила майонезом. И футболку свою, кстати, тоже.

– Мелочи жизни, – попыталась отмахнуться я, но тут же поскользнулась на майонезной кляксе и больно ударилась мизинцем о плиту.

Красноречивый взгляд мамы вернул меня на путь истинный – ну, в смысле, на тот, что вел в ванную. Я отставила лейку и с энтузиазмом заскользила навстречу будущей красоте и свежести.

Отмыть кожу после жирного майонеза оказалось тем еще испытанием, потому на кухню я вернулась только минут через десять. В душе трепыхались смешанные чувства.

– Мам, а как долго должна держаться краснота? – спросила я, быстро вытирая майонезные пятна на полу бумажным полотенцем.

– Какая краснота? – не поняла мама.

– Вот эта! – я встала перед ней и широко улыбнулась.

Любимая мамуля оторвалась от увлекшего ее в тот момент каталога «Пятерочки» и уставилась на меня с ужасом.