Возмездие. Из князей в грязь - стр. 25
И хотя я и признаю, что медицина важна, хотя и увы не все может, но пересилить свое отношение к ее служителям я не могу. Все равно мне кажется, что это профессия не достойная уважающего себя человека. А что уж говорить о санитарках, поломойках и им подобным.
А сейчас… пусть и против собственной воли я сам стал кем-то вроде санитара, причем в самой мерзкой форме. Если люди тех профессий, просто касаются жидкостей, вырабатываемых чужими организмами, отходов и прочих мерзких вещей. То в моем случае омерзительная жидкость находится прямо в моем организме…
Час за часом я прокручиваю воспоминания о том, как зеленая субстанция проходила по моему организму, выделяясь наружу. Что я чувствовал во время ее движения.
И от этих мыслей, я чувствую себя все хуже и хуже.
И не замечаю, что за размышлениями и самокопаниями провожу всю ночь. Я узнаю о том, что на смену ей пришло утро лишь тогда, когда в проеме пещеры оказывается Дара, с порога спрашивая о том, почему я так рано проснулся.
На мгновение в ее глазах я вижу жалость, и чувствую себя еще хуже. Еще не хватало, чтобы я вызывал у окружающих эту эмоцию…
В обычных условиях я бы выдал вспышку злости, в ответ на такое к себе отношение, но сейчас я будто чувствую себя опустошенным, и не в состоянии показывать какие-либо яркие эмоции.
К моему счастью Дара куда-то спешит, поэтому не заостряет на моем состоянии особого внимания, и эмоция жалости исчезает так же внезапно, как и появилась.
Когда она говорит, что ей надо уйти, я замечаю в ее глазах грусть. И почему-то на мгновение мне кажется, что она может не вернуться.
И мне становится не по себе. Сейчас мое бытие просто отвратительно, но я не представляю, во что может превратиться моя жизнь, если рядом не будет этой странной древообразной девушки. Она хоть немного помогает мне адаптироваться, а без нее я, наверное, не выживу в этом странном, сложном, отвратительном мире, полном всяких непонятных существ и омерзительных отходов.
И в душу опять забирается двойственное чувство с одной стороны после того, как я переступил через свои принципы, умирать не хочется, ради чего тогда было идти на то, что я себе позволил. А с другой стороны жить с пониманием, что я уже не тот, кем был, то еще удовольствие.
И внезапно даже для себя я спрашиваю, могу ли я пойти с ней.
В ответ на мой вопрос «сестренка» вполне корректно объясняет причину, по которой мне не стоит идти с ней. Но я понимаю, что куда правильнее было бы назвать меня балластом. Ведь, в общем-то, так есть, я совершенно ненужное создание в этом мире, непонятно откуда и зачем взявшееся, никто…
Интересно кому вообще было нужно чтобы, такой как я, попал, в этот мир? Ведь вполне очевидно, что проку от меня ноль. Совершенно никакой пользы тут я принести не могу, даже если перестану мучиться своим самокопанием, и буду поливать все, что движется и не движется вырабатываемой организмом зеленой жидкостью.
Следом за Дарой, я поднимаюсь наверх, вновь пройдя по земляным тоннелям и чтобы не задерживать девушку, выпускаю бактерии на выбранный ею пень, по первой же просьбе, не видя смысла сопротивляться. Ведь это бесполезно, я все равно уже делал это, а разом больше, разом меньше не важно.
Видимо Дара не ожидала от меня такого послушания, так как бросает на меня крайне удивленный взгляд. Но я на нее не реагирую, ей надо куда-то идти, вот пусть и идет. После произведенной мной манипуляции совершенно не хочется ни с кем говорить и никого видеть, поэтому я решительно отворачиваюсь, и мысленно прощаясь с Дарой, направляюсь к себе.