Возмездие фаллоса. Психоаналитические истории - стр. 28
В целом можно сказать, что у меня своего рода аморальный взгляд на жизнь. Я не приемлю никакие запреты. Если моей жизни что-то угрожает, то я, не раздумывая, убью любого, кто посягнет на нее. У меня нет нравственных принципов или, по крайней мере, я не замечаю их.
Подчас мои желания похожи на каприз. Я готова пойти у них на поводу. Другое дело, что в силу ряда обстоятельств мне ничего не стоит отказаться от того или иного желания. Но это не касается моего твердого желания изменить пол и стать мужчиной. Короче, мое нежелание оставаться женщиной – не безумие, а нечто такое, что связано с ощущением себя именно мужчиной, а не женщиной.
Эрика говорила не останавливаясь. Создавалось впечатление, что ей нравится путешествовать по волнам своей памяти. Правда, я никак не мог понять, предназначен ли ее сумбурный рассказ именно для меня или в нем присутствуют элементы своеобразного оправдания ее, как она сама выразилась, аморального взгляда на жизнь. Хотя пассажи типа «не раздумывая, убью любого», «для меня неприемлемы любые запреты» или «у меня нет нравственных принципов» еще ничего не говорили об аморальности пациентки, поскольку за словами не всегда проступает истинное положение дел.
Мне хотелось услышать от Эрики ее собственные соображения о том, что она думает по поводу своего «нежелания оставаться женщиной». Но, не прерывая своего говорения, она неожиданно переключилась на другую тему.
– Я преклоняюсь перед математикой, – заметила пациентка. – Все логично, последовательно, по-своему красиво. Ни в школе, ни в институте мне не приходилось испытывать каких-либо трудностей с математикой. Напротив, она давалась мне легко. Задачи и уравнения решались сами по себе. Мне это доставляло удовольствие. И я не понимала, почему другие не разбираются в математических формулах или испытывают трудности по арифметике, алгебре, геометрии.
В школе я помогала некоторым из одноклассников справляться с домашними заданиями. Мне это не составляло труда, а они ценили меня за подобные услуги. Я особенно помогала той красивой девушке, которая перевелась из другой школы и появилась в нашем классе. Из всех старшеклассниц она вызвала у меня наибольший интерес и восхищение. Хотя эта девушка ничего не смыслила в математике и, казалось, должна была вызвать у меня если не презрение, то по меньшей мере негативные эмоции, тем не менее я подпала под ее чары и с удовольствием выполняла все те задания, которые она просила сделать за нее. Мне нравились ее фигура, походка, черные волосы и что-то неуловимое, которое как магнит притягивало к себе.
Эта девушка прекрасно видела, что вызывает у меня симпатию. И она беззастенчиво пользовалась моей слабостью. Если она не нуждалась в моей помощи, то чаще всего просто не замечала меня. Но в том случае, когда необходимо было срочно выполнить домашнее задание, она без всяких объяснений подходила ко мне и просила оказать ей услугу.
Не желая того, я оказалась почти в полной зависимости от этой девушки. Иногда обижалась, что она не замечает меня. Но стоило ей только попросить меня что-то сделать для нее, как я тут же все выполняла. Моим желанием было одно: любыми средствами вызвать у нее ответную симпатию, поскольку я хотела, чтобы я понравилась ей точно так же, как она нравилась мне.